Листва
Деревья покрывала
Мартынов 289
Поспешно, со всего размаха,
Чтоб вещая кукушка-птаха
На голый лес не куковала.
Апрель и май
В одно сплетались
На циклопической арене,
И яблони, как кони в пене,
Встав на дыбы, так и остались.
Но тоже на одно мгновенье.
Мгновенье полного расцвета.
И сразу
Наступило
Лето!
290
♦
О вы, которые уснули
Меж двадцатью и сорока
От яда, от петли, от пули,
Елея или коньяка,
Вы, Лермонтов, Есенин, Шелли
И Сирано де Бержерак,
Я спрашиваю:
Неужели
Я старше вас?
Да, это так!
И каждый, кто своей рукою
Коснулся острого пера,
Чтоб больше не иметь покою,
Тот должен знать — она стара,
Та истина, что в самом деле,
Будь моложав ты или сед,
Ты старше Байрона и Шелли,
Вергилия и Руставели,
Ты старше, если ты — поэт!
19
291
вьюги
Бывают такие весенние вьюги,
Когда леденеют трамвайные дуги
И глухо волнуется все меховое.
Как будто живое, как будто живое,
Как будто бы к жизни вернуться охота
Всему, что убито, — от старца енота
До самой последней, ничтожной зверюги.
Бывают такие тревожные вьюги.
292
Из года в год
Негодная погода:
Едва пройдет ненастье, I
Задует ветер
На десятилетье.
Не часто
Ясно
Небо
Хоть
На
Час!
Но
Что ни вечер.
То теплее встречи —
За речью речь
И яства на столе.
Глядишь,
И тает
Сдержанности глетчер
И — баста!
Ясно
Небо
На сто
Лет!
293
И над столом
Поблескивает люстра
В сто тысяч электрических свечей,
И пробуждает дремлющие чувства
Обилье призматических лучей,
И щелкает
Электроотопленье,
Горят в камине
Вовсе не дрова,
Но будто бы
Трещат при расщепленьи
Мельчайшие
Частицы
Естества!
И ты сидишь
У этого камина,
А под ногами не подушка, но
Как будто бы разряженная мина,
Безвредная давным уже давно!
294
БОГАТЫЙ НИЩИЙ
От города не отгороженное
Пространство есть. Я вижу: там
Богатый нищий жрет мороженое
За килограммом килограмм.
На нем бостон, перчатки кожаные
И замшевые сапоги.
Богатый нищий жрет мороженое.
Пусть жрет.
Пусть лопнет.
Мы — враги!
295
Хочу я, чтоб никто не умирал.
Пусть все они — от самой мелкой шавки
До самых грандиозных обирал —
Живут хотя б на пенсии, в отставке.
Так сделаем, чтоб смерть их не брала
И видели бы эти никудышки,
Сколь тщетны все их черные дела
И всяческие темные делишки.
Чтоб, неспособны от стыда сгореть,
Они бы от раскаянья потели.
И многие хотели б умереть.
Но мало ли чего они хотели!
296
НЕБО И ЗЕМЛЯ
В расширяющейся вселенной —
Если это действительно так, —
Что ты чувствуешь,
Обыкновенный
Человек,
Неученый простак?
Эти споры о красном смещеньи,
Возле них создаваемый шум
Не приводят в смущенье
Твой ум.
И когда
Разбеганье галактик
Наблюдаешь в космической мгле,
То не столь теоретик, сколь практик,
Обращаешь ты взоры
К земле.
Все
Стремится
Здесь сблизиться, слиться,
В косяки собираются птицы,
В элеваторы льется зерно,
И, устав проклинать и молиться,
297
Людям хочется быть заодно.
Чтобы спорился труд вдохновенный.
Окрыляя людские сердца
В этом мире,
Вот в этой вселенной,
Расширяющейся
Без конца!
798
НАСТОЯЩЕЕ МГНОВЕНЬЕ
Нет
Ничего
Тебя виднее,
О настоящее мгновенье!
Но, кажется, всего труднее
Определить твое значенье.
Иной
Вперед
Глядит со страхом.
Себя сомнениями муча:
А вдруг возьмет и канет прахом
Наставшее благополучье?
И в рассуждении былого,
Морщинистого и седого,
Не хочет он сказать ни слова,
Хорошего или худого.
Томятся робкие сердечки
Перед часами, на которых
Звучат секунды, как осечки,
И хорошо: не вспыхнет порох.
И раздаются песнопенья:
— Будь так любезно, сделай милость,
О настоящее мгновенье,