- Не всем же быть на фронте. Надо кому-нибудь и в тылу, - прошептал Семен.
- Ишь ты... Ишь ты какой... - вдруг громко забормотал Шурик Пышной, а спустя некоторое время громко добавил: - Мо-ло-дец!
- Это к тебе относится или ко мне? Непонятно, что он хочет сказать, удивился Быков.
- Ваня. Слушай... - осторожно начал Семен. - Ну неужели ты не понимаешь... Очень нужно, чтобы у нас было как можно больше совершенных машин: гигантских экскаваторов, земснарядов, гидромониторов, электрических тракторов... чтобы скорее коммунизм построить. Руками что ли каналы рыть! Сколько тогда людей понадобилось бы! Ведь совсем недавно у нас не было всех этих машин, ты вспомни, Ваня! А теперь - сам знаешь... Правда же? И, по-моему, очень неправильно думать, что техника достигла предела! Именно теперь, когда идут великие стройки. - От волнения голос Семена прерывался. - Я вот, например, уверен, что теперь надо выдумывать все новые и новые машины, еще более совершенные, еще более хитрые. Иначе - отстанем. А жизнь-то идет вперед, требует... Согласен?
- Согласен. Только ты тише говори. Ребят разбудишь.
- Я доволен, что нас послали на практику именно сюда... Тут новые машины выдумывают и строят... Дело очень серьезное... - теперь уже совсем шепотом продолжал Семен.
- Это все верно... Только обидно, что во всей этой работе мы с тобой, Семен, как бы тебе сказать... мельчайшие помощнички, что ли... Совсем незаметные никому! Занимаемся, можно сказать, самой незначительной работой в тылу. Вот возьми хотя бы деталь, которую я обрабатывал два прошлых дня. Что это за детали? Для чего она? Мастер не объясняет: экспериментальная, говорит! Для опыта необходима! А опыт - дело известное: попробуют, попробуют, не подойдет - выбросят на свалку. Вон у нас на заднем дворе сколько всякой чертовщины ржавеет. Нет, что ни говори, не по душе мне это.
- Не прав ты, Ваня, совершенно не прав! - неожиданно громко произнес Семен. И словно в ответ на его возглас послышалось ворчание спящего Шурки Пышного:
- Заворачивайте свои гайки, ребята... Две тарелки супа съел и больше ничего не хочу...
- Давай в самом деле "завернем свои гайки", - поворачиваясь набок, прошептал Быков. - Еще разбудим кого-нибудь. Спать давно пора...
Глава третья
Семен повернулся на правый бок и укутался одеялом. Но спать не хотелось. Прислушиваясь к затихающему шуму дождя, он стал вспоминать свое детство, деревню, отца - колхозного тракториста. "
Хорошая речка протекает у нас... - думал он. - Вода прозрачная, течение быстрое, рыбы много, дно у берега песчаное, а над рекой вербы стоят. Хорошо прыгать в воду с этих верб..."
Вспомнил Семен, как строил с ребятами небольшую плотину, отводившую часть воды в вырытую канавку. Маленькая струйка воды, журча, бежала по канавке к сараю, стоявшему на берегу реки. Здесь Семен соорудил из дерева мельничное колесо. "Турбина" - с гордостью называли ее ребята. Турбина вращалась на своей деревянной оси, а приводила в движение "динамо" - магнето от старого трактора. Тонкая проволочная обмотка у магнето, по совету отца, была заменена более толстой. К удивлению всего колхоза, в котором в то время еще не было электрического освещения, в избе тракториста Бурыкина загорелась крохотная электрическая лампочка.
Много народу приходило посмотреть на маленькую гидроэлектростанцию, построенную сыном тракториста, и большинство не верило, что все это сделал двенадцатилетний мальчик.
- У Семена необычайные технические способности. Их нужно развивать. Он и по арифметике - первый, - сказал отцу школьный учитель и подарил Семену переплетенный комплект научно-популярного журнала.
Вспомнилось еще Семену, как под его руководством ребята мастерили паровую машину. Особенно трудно было изготовить цилиндр из охотничьего патрона. Поршень отливался из свинца, а материалом для плавки послужила горсть дроби. Паровой котел, в котором должна была кипеть и бурлить вода, заменяла ребятам большая консервная банка. Семен отчетливо вспомнил, что на банке была нарисована серебристая длинная рыба с широко раскрытым ртом...
Когда машина заработала и маленький маховичок, также отлитый из свинца и насаженный на вязальную спицу, закрутился с бешеной скоростью, радости конструктора не было границ. Но неожиданно тонкостенная консервная банка треснула, и из отверстия со свистом вырвался горячий пар. Конструктору обварило руку, а его два помощника смертельно перепугались.
- Перед тем, как строить машины, надо научиться их рассчитывать, - строго говорил врач, перевязывая руку Семена. - Какое, например, давление пара в атмосферах ты запроектировал в своем котле?
- Не знаю, - пролепетал Семен, стараясь скрыть боль.
- То-то! - сказал врач. - Есть такая наука. Называется сопротивлением материалов, или сокращенно - "сопроматом". Знал бы ты ее, так и рассчитал бы, выдержит котел давление пара или нет. - Он посмотрел на огорченное лицо своего пациента и, подобрев, заключил: - Учиться тебе надо, дружок, и обязательно по технической специальности. Получится замечательный инженер. Ты парень с характером. Своего добьешься! Я ведь вижу, как ты сейчас скрыть от меня хочешь, что тебе больно! Молодец!
Но наиболее яркие воспоминания Семена были связаны с мечтой о создании совершенно необыкновенной машины. Она должна была выглядеть очень простой с виду, но ее появление освободило бы все тракторы, все паровозы, все электростанции и все двигатели от необходимости расходовать топливо. Ни бензина, ни угля, ни дров, ни торфа не нужно будет двигателям, если только ему, Семену, удастся осуществить свой замечательный замысел. А почему не удастся? Ведь все так просто! Даже смешно, как это механики раньше не додумались...
Для воплощения этой мечты в ход были пущены все те же консервные банки с нарисованными на них рыбами. Две круглые - одна большого размера, а другая поменьше - насаживались рядом на одну ось, словно два колеса - большое и маленькое. На деревянной доске с деревянными же подставками укреплялись две пары таких свободно вращающихся устройств друг против друга. При этом большое колесо одной пары находилось напротив маленького колеса второй пары. Два бесконечных ремня соединяли колеса между собой.
Расчет был необычайно прост. Предположим, большое колесо первой пары приводится в движение рукой. Ремень передаст вращение маленькому колесу второй пары и, конечно (Семен это точно знал), маленькое колесо должно завертеться быстрее. Ведь всем известно, что при ременной передаче от большого колеса к маленькому - маленькое начинает вращаться быстрее! А рядом с маленьким, на одной оси, прочно прикреплено большое, которое, конечно, будет вращаться с той же скоростью, что и маленькое, поскольку оно находится на одной оси. Теперь остается надеть бесконечный ремень на большое колесо второй пары, и пусть оно вращает маленькое колесо первой пары. Скорость еще больше увеличится! Первая пара завертится еще быстрее! Увеличенная скорость передается второй паре в еще более увеличенном виде! Так и будут колеса вращать друг друга, все время набирая скорость. Получится двигатель, не требующий для своей работы никакого топлива.
Семен был очень удивлен, когда несложный механизм отказался работать. Сколько ни старался мальчик, ремни буксовали, несмотря на тугую подтяжку, и совершенно стерли изображения рыб на банках. Колеса упорно не хотели вращаться...
Долго бродил Семен в одиночестве по лесу, размышляя о причинах неудачи. Один раз даже чуть не заблудился и вернулся домой так поздно, что ему влетело от матери. Наконец, он решил, что причина неудач лежит в исполнении механизма. Действительно! Консервные банки - то есть колеса - были насажены на деревянные оси неточно. Они болтались при вращении; как говорят механики, - "били". Качались также и деревянные стойки, на которых покоились оси. Разве может машина работать при таких ненормальных условиях!