– Уважаемые товарищи! Я так экстренно собрал вас сюда вот по какому вопросу. Я только что вернулся из ЦК партии, где докладывал о возможности создания космического аппарата для полета человека. Вы все прекрасно знаете, что на данный момент имеются условия и средства, необходимые для того, чтобы пилот-исследователь мог совершить космический полет. Но необходимо предварительно накопить опыт по запуску таких аппаратов и благополучному возвращению их на Землю. Нужно не один раз надежно отработать всю сложнейшую технику этого дела. Вы должны понимать, какое огромное доверие нам оказывается. И наша задача – доверие оправдать.
Сделав небольшую паузу, Королев заключил:
– Я нисколько не сомневаюсь, что такую задачу мы вполне можем решить. Поэтому я прошу всех присутствующих самым тщательным образом продумать то, о чем я только что сказал. Продумать порядок наших действий, как лучше организовать работу на каждом участке, на каждом рабочем месте в конструкторском бюро и на заводе. Для беспристрастной оценки нашей работы будет создана Государственная комиссия по летным испытаниям нашей техники. К этому нам надо быть готовыми.
Весна пролетела для Главного конструктора, как один день. Но лето он встречал в хорошем расположении духа. Работы, конечно, у него не убавилось, даже напротив. Но наконец обозначился важный ее итог. Был собран первый космический корабль, правда еще не отработанный до конца, и все же Королев решил показать его будущим космонавтам. Сам назначил дату – среда, полдень, 18 июня. За неделю до этого срока сообщил начальнику Центра подготовки Карпову о своем решении.
Но утром того дня в кабинете Сергея Павловича неожиданно, без предупреждения, появился генерал-полковник Агальцов. Разговор начал на ходу, в шутливом тоне:
– Заместителю Главкома ВВС стало известно, что сегодня Главный конструктор ракетно-космических систем принимает у себя первую группу космонавтов… Это правда, Сергей Павлович?
– Конечно, правда, Филипп Александрович… Что тут из ряда вон выходящего, особенного? Скоро ребята полетят на орбиту, а живого космического корабля еще не видели.
– Все правильно, но вопрос не согласован с руководством Комитета государственной безопасности.
– А зачем нам такое согласование, Филипп Александрович? Все летчики имеют допуск к совершенно секретной работе. Что же еще требуется? Или я что-то не учитываю?
Только теперь Агальцов раскрыл секрет своего приезда:
– Понимаешь, Сергей Павлович, вчера вечером мне позвонил генерал Серов и предложил, чтобы по этому поводу Главком ВВС обратился в КГБ за специальным разрешением.
– Но это же настоящая чушь, Филипп Александрович, – возмутился Главный конструктор. – Маршал Вершинин знает каждого из летчиков лично. Ты возглавлял всю работу по их тщательному отбору в отряд космонавтов. И вот теперь, чтобы показать ребятам живой космический корабль, надо оформить еще какую-то особую сверхбумагу!.. Поверь, это требование я не понимаю.
– Ты, Сергей Павлович, не горячись. Нужна такая особая бумага госбезопасности, значит, мы должны ее сделать, – заместитель Главкома ВВС попробовал успокоить Королева.
– Нет, Филипп Александрович, я не горячусь, но хочу, чтобы у нас было меньше несуразных помех в работе.
– Сергей Павлович, давай подготовим такую бумагу, приложим список летчиков и направим их генералу Серову, а ты пару дней повремени с приездом космонавтов, – предложил Агальцов.
– Нет, Филипп Александрович, я не согласен откладывать встречу с летчиками ни на один день. Сейчас, при тебе, я позвоню в ЦК партии Сербину, и пусть он сам решает вопрос с генералом Серовым. Ему намного сподручней это сделать.
Главный конструктор тут же набрал нужный номер, поздоровался, громче обычного, сказал:
– Иван Дмитриевич, у меня находится крупный авиационный начальник, генерал Агальцов. Он заехал ко мне по очень важному делу. Я наметил сегодня познакомить будущих космонавтов с кораблем, а генерал Серов потребовал на это посещение от командования ВВС специальную бумагу. Все летчики имеют допуски к совершенно секретной работе. Я думаю, что этого достаточно.
Заведующий отделом ЦК по оборонной работе Сербин, не раздумывая, пообещал Королеву решить вопрос с КГБ о посещении его конструкторского бюро кандидатами в космонавты без всяких дополнительных допусков.
Главный конструктор, опустив трубку на рычаг, продолжил разговор с генералом Агальцовым:
– Сколько крови попортили мне, да и тебе, Филипп Александрович, медики при отборе. То вестибулярный аппарат неустойчив, то кровяное давление чуть выше нормы. Безжалостно браковали боевых летчиков по росту и весу.