— «Ноги деревянные…» Это про меня… — вздохнул Илька. — Ну и пускай! Мы еще посмотрим!..
Отец и мать Ильку похвалили — будет пионер в семье. А Февра большая уже, в комсомол приняли. Вот-вот должна прибыть она в Мужи — хватит уж ей странствовать, теперь выучилась — вожатой будет; Федюнька сожалел, что не дорос еще, а то бы тоже вступил в пионеры. Илька сказал о торжественном обещании пионеров — вдруг да оно окажется трудным. И вспомнил еще про Квайтчуня-Верзилу — ноги деревянные, мол…
Родители хмыкнули.
— Да ну его! Дурак — дурак и есть! Ломал костыли и нарточку! — Гриш достал из-под футляра швейной машины три небольших гофрированных коробки, открытых по торцам, и принес осторожно на стол. Посмотрел на висящий с потолка шнур с патроном. — Скоро кончим канителиться с керосином. Будет югыд-би! Вот тогда и выучишь назубок торжественное обещание. Видели такие пузырьки? Сегодня получил у Будилова. — Он, улыбаясь, вынул осторожно из одной коробки прозрачный, продолговатый пузырек с пуповиной на круглом конце, внутри стекла что-то непонятное, вроде проволочки, а другой конец — металлический, чтобы ввинчивать в патроны.
Ребятишки обрадовались:
— Ур-ра-а!.. У нас тоже скоро будет югыд-би!.. Быстрее ввинти, айэ!..
Но отец и мать сказали — рано еще. Можно, в крайнем случае, один пузырек в горницу и ждать, когда дадут югыд-би.
— Я, юный пионер СССР, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю, что буду твердо и неуклонно стоять за дело Ленина, за законы и обычаи юных пионеров, — зачитал текст пионервожатый Евдок пятерым ученикам: из желающих вступить в пионеры накануне двое отказались и ушли домой — не разрешили родители.
— Понятный текст? — Любовь Даниловна, раздав листочки ученикам, чтоб записали обещание, отошла от ребят к длинным партам, где сидел Федюнька, ожидающий Ильку. Она тоже дала ему листок черкаться, если хочет.
— Понятно, — ответили ученики, а Илька добавил: — Совсем немного, а я думал, длинное…
Горели керосиновые лампы, но были уже включены и электрические пузырьки в свисающие сверху патроны. Вот-вот должны разгореться. Федюнька то и дело поглядывал на пузырьки, думая о своей избе — вот обрадуются родители.
— Я буду писать на доске этот текст, а вы списывайте на листочки. Потом выучите хорошенько… — Евдок только взял мел, как вспыхнуло электричество! Все даже пригнулись, заморгали.
— Югыд-би! Югыд-би!.. — закричали ребята. — Вот и дождались. Какое яркое!..
— Все! Теперь можно попрощаться с керосиновой лампой! — Любовь Даниловна еще краше, чем вчера, от нового света.
Открылась дверь, заглянула сторожиха Силовна.
— И у вас югыд-би? — засмеялась она. — Конец лампам! Отмучилась все же я!..
Вдруг электричество погасло, и стало сумрачно.
— О-о, темно!.. — захныкали ребята.
А учительница сказала:
— Вот так здорово!.. Силовна! Спички давай!..
Силовна, ругаясь и смеясь над своей оплошностью, быстро принесла спички.
Федюнька вдруг закричал:
— Смотрите, смотрите! Югыд-би начинается! Чуть-чуть… Давай, давай!.. — Он встал с места, протягивая руки к электричеству.
— Югыд-би! Югыд-би!.. — завопили радостно ребята.
Электричество зажглось как надо. Но взрослые и Люська не стали так радоваться — опять, может, погаснет югыд-би — светлый огонь. Силовна зажгла лампы — пусть горят. Евдок начал писать на доске торжественное обещание, а Любовь Даниловна проверять, правильно ли списывают ребята. За все время гасло еще несколько раз, но не прекращали работу — горели керосиновые лампы. А Федюнька думал: «Вот интересно-то: зажжется — погаснет, зажжется — погаснет. Играют, что ли?..»
Закончили списывать с доски, пионервожатый еще раз прочитал торжественное обещание и велел выучить текст назубок. Потом будет проверять перед самым праздником и завяжет красные галстуки.
Идя домой в темноте. Илька несколько раз чуть не упал — было скользко. Только открыли калитку, видят — две нарты стоят в ограде между избами. Наверное, Февра приехала.
Но тут вдруг погас яркий огонь, и они ввалились в свою избу при свете керосиновой лампы.
— Вот и ребята пришли из школы. — сказал Гриш, собравшись надеть малицу. — И мне пора на спевку в клуб…
— Февра приехала! — радовалась Елення. — Дождались наконец! Только нету ее — вышла показать новую малицу соседям. Выросла!..
Сыновья пожалели и стали расспрашивать про югыд-би.
— Югыд-би! То зажжется, то погаснет! — Смеясь, Гриш надел малицу и хотел выйти, но тут электричество снова зажглось и больше не мигало. — Вот! Будилов играет в жмурки, а мы не знали. Погасили сперва керосинки. Смотрите, не трогайте пузырек. Ну, я пошел петь. — И вышел за дверь.