Зрители на двух языках подбадривали борцов.
— Смотри, Оля! Вот тот, у которого пошире плечи, мой друг Исхак, а второго я не знаю, наверно, гость приехал к кому-то, — сказал Андрей жене.
Ольга, взглянув, сразу узнала того казаха, возле которого тогда плакал Андрей. Ей захотелось, чтобы победил Исхак, друг ее мужа, хотя второй тоже симпатичный парень и совсем молодой.
— Вот это да! Молодец! — вдруг закричали со всех сторон.
В какое-то мгновение положение борцов изменилось. Исхак оторвал своего противника от земли и почти свалил его на зеленую мураву, но юноша уперся руками в землю и, прочно поставив ступни ног, выгнул гибкое тело мостом, так что плечи его не доставали до земли.
— Оба молодцы! Хватит! Довольно, Исхак! Вы равны! — кричали со всех сторон шахтеры.
— Я согласен! — улыбнулся Исхак, отпуская противника.
Тот, как развернувшаяся пружина, мгновенно оказался на ногах, рядом с Исхаком, и весело поглядывал на шахтеров.
Теперь шахтеры заметили Андрея с женой. На Ольгу смотрели с нескрываемым любопытством. До сих пор мало кому пришлось видеть жену Андрея вблизи.
Топорков, издали заметивший пару, шел через поляну к ним.
«Ее прямо не узнать сейчас», — подумал он. Гладкая прическа подчеркивала правильный овал лица, глаза смотрели мягко и вдумчиво. Исчезли вертлявость и дешевое кокетство, Ольга стала женственнее и проще.
— Ну, друзья! Моя женка просила познакомить ее с вами, — говорил весело Андрей подошедшим товарищам. — Знакомьтесь!
Шахтеры здоровались за руку с Ольгой. Она, порозовев от смущения, приветливо улыбалась.
— Вы очень удачно пришли сегодня к нам, — сказал Топорков. — К нашим товарищам киргизам приехали интересные гости. Одного, борца, вы уже видели, а другой, акын, споет нам после обеда. Бостан, Мамед! — закричал он. — Исхак! Приведи гостей, познакомим их с Андреем и Ольгой… как по батюшке? — спросил он.
— Зовите меня просто Ольга.
— Что ж, по-нашему, по-рабочему. Мы друг друга не величаем, — засмеялся Иван и взглянул на Андрея.
Тот довольно, с гордостью за жену, улыбнулся.
Все передуманное за время горя помогло Ольге найти верный тон в разговоре с шахтерами. Скоро она уже сидела среди женщин и девушек, запросто разговаривая с ними о житейских мелочах, и те приняли ее как свою. Подошли и казашки, подбегали детишки…
Топорков, улучив свободную минуту, рассказал Андрею печальные новости, привезенные жигитами, об аресте Палыча и Кирилла, о том, что уездный рыщет в поисках Мокотина и вообще «крамолы».
— Но есть и радостные вести. Борьба продолжается, — добавил он. — Завтра, Андрюша, приходи к нам попозднее, обо всем потолкуем. А за жену молодец!
— Пожалуй, я тут ни при чем, — покраснев, ответил Андрей. — И сам не пойму, как…
— Кушать идите! — закричали издали, прерывая беседу друзей.
Когда после обеда женщины убрали посуду, Мамед, усевшись на кошме, настроил домбру и запел песню. Пел он по-казахски, но большинство шахтеров казахский язык знало.
Сначала голос певца звучал эпически спокойно.
— Будто о чем-то рассказывает, — шепнула Ольга мужу.
— Верно поняла, Олюша! Про жизнь своего аула поет, — шепотом ответил ей Андрей.
Под конец певец уже стонал от горя и гнева и закончил песню на высокой ноте, угрозой и вызовом.
Слушатели переживали все чувства певца и своими восклицаниями как бы вторили ему.
— Хорошо он поет. Ты дома мне переведешь его песню? — тихонько спросила Ольга, когда певец смолк.
Андрей кивнул головой.
Когда солнце коснулось алым краем земли, и старые и молодые потянулись к поселку; заиграли гармони, женские голоса тонко выводили старинные напевы…
Ольга, прощаясь возле бараков с Топорковым, Исхаком и другими товарищами Андрея, просила:
— Вы заходите к нам почаще, мы с Андрюшей всегда будем рады.
Женщины, разбредаясь по своим клетушкам, говорили:
— Славная какая жена-то у Лескина. Простая…
— Ну, Олюша, как тебе понравились наши шахтеры и их жены? Не скучала ты с ними? — спросил Андрей жену, когда они вернулись домой.
— Хорошие они! — убежденно ответила Ольга.
Андрей засмеялся.
— Всяко бывает. Напьются — так всего можно наслышаться и навидаться. А все же ты права: большинство хорошие, только жизнь-то у них тяжелая, трудно им…
— За это политические и хотят бунтовать, чтобы всем хорошо было жить? — наивно спросила Ольга.
— А ты откуда про политиков узнала? — удивленно спросил Андрей.