«Видно, крепко хапнул, за то от тестя и брата отделяется, — размышлял Дорофеев. — То-то весной от них Семен Данилович гуртов не дождался. А сесть посредине — неглупо придумал, парень не промах. С таким можно и договор заключить: Семену Даниловичу в досаду, а моему Сидору Карпычу в удовольствие — за Акима реванш получит. С тестем-то, видно, капитал поделил!»
Павел, не называя цифры убытка, сумел ловко намекнуть, что оборот у тестя вдвое уменьшился, как он со своим капиталом отошел. Аким тоже теперь сам один торгует. Пусть не гонится компаньон Савина за Самоновым, его, Павла, привечает…
Придя к положительным для Павла выводам, Дорофеев заговорил подкупающе ласково:
— Как друзей, Павел Петрович, не найти! Можно и с нами договор заключить. Брательник-то ваш зря к Разгуляеву переметнулся… — Он забыл, что сам перетащил Акима к Семену Даниловичу.
Павел не возражал. В результате длительных маневров собеседники заключили форменный договор.
Компания «Савин и Кº» взяла на себя снабжение Павла всеми необходимыми для торговли товарами, с применением высшей оптовой скидки и предоставлением пятидесятипроцентного кредита, сроком от одного до другого набора товаров, а купец Мурашев обязался сдавать компаньонам весь приобретенный им скот и сельскохозяйственные продукты со скидкой одного процента против базарных цен. За нарушение договора виновная сторона должна была платить крупную неустойку.
Каждый из них полагал, что договор выгоден больше ему, чем другому.
Павел сосчитал, что предоставленным кредитом у него будет капитал не меньше, чем у тестя.
«Приручу Семена, можно под его началом посылать скупщиков в Каркаралы, скот там дешевый», — размышлял он.
Дорофеев рассчитывал получить постоянного оптового потребителя красных товаров и выгодного поставщика: он не сомневался, что, кроме торговли скотом, Мурашев заберет в свои руки и скупку масла в окрестных от Кокчетава селах, а там много богатых хозяев живет на хуторах.
Довольные друг другом, они вспрыснули сделку в купеческом клубе, где Павел впервые увидел игру в железку. У него глаза загорелись от алчности, когда увидел, как один из игроков загреб большой куш.
На следующий день Мурашев телеграфировал подрядчику, что за окончание строительных работ на полсрока вперед против договора прибавит десять процентов к договорной сумме, и на почтовых полетел в Акмолинск. Он уже не боялся переезда, чувствуя, что на новом месте легко обгонит не только брата, но и тестя. Следовало спешить с ликвидацией дел в Акмолинске. В весенней ярмарке Павел участвовать не хотел.
Пока хозяин ездил, Семен Лукич почти закончил торговлю и нашел покупателя на дом и магазин. Доверенный Павла выгодно срядился с покупателем: тот забирал дом вместе с обстановкой за десять тысяч и лавку за пять. Оставалось только подписать договор купли-продажи.
Выслушав доклад Задирина, Павел одобрил все сделанное им:
— Молодец, Семен Лукич! Далеко пойдешь. Вон Дорофеев, компаньон Савина, раньше тоже у хозяина доверенным был, а теперь вместе миллионами ворочают. Только уж бери во всем пример с него. За хозяйское дело он в огонь и в воду лез, себя не жалел, а уж честен был… — Павел покрутил головой. — И уважение хозяину умел оказывать. Сам рассказывал мне, за семь лет без разрешения Сидора Карпыча никогда в кабинете не присел…
Задирин было вскочил, но Павел добродушно сказал: «Сиди, сиди!» — и он опять опустился на стул.
Павел начал подготавливать себе преданного помощника. Он познакомил Семена Лукича с намеченными планами, договором с Дорофеевым, и тот пришел в восторг. Из приказчиков они решили взять с собой двоих: холостые ребята, хорошо владеют казахским языком — саудагеры неплохие получатся; для торговли в магазине на месте можно подобрать…
Теперь Павел ни от кого не скрывал своего намерения уехать из Акмолинска, подписал договор продажи дома и магазина, заканчивал все дела… Только встреч с Акимом избегал, не шел и к тестю, Зина одна ездила к родителям.
— Увезет дочь, и не увидишь потом. Сам хвалил его, Зину отдал по своей воле, а теперь Павел тебе плохим стал! — пилила мужа Ненила Карповна. — Эка невидаль, что купец свою выгоду блюл! За брата его вздумал заступаться, тот жулик-то похлеще Павла, а уж женушка его такая штучка, что куда хошь без мыла влезет. Помирись хоть перед отъездом…