Целую неделю шила Аксюта на Мурашевых снох. Держалась она просто, но с достоинством. Не отказывалась от обеда — идти домой далеко, — но завтракать и ужинать не садилась. Разговаривая, не делала разницы между хозяевами дома и батрачками. «Умна, а зелье — вся в отца!» — думал Петр Андреевич.
Когда шитье было закончено, Наталья позвала Аксюту в лавку выбирать товар.
— А может, деньгами хочешь? — спросила она.
— Все равно к вам же придется идти за покупками, — засмеялась Аксюта. — К свадьбе надо что-нибудь новенькое сшить.
— Ой, что ты! Да за кого же выходишь? — загораясь любопытством, спросила Наталья.
Аксюта улыбнулась.
— Пойдем венчаться — все узнают. Мы уже другой год жених и невеста, — сообщила она, будто мимоходом.
— Вон что! — протянула нараспев Наталья.
«А мы-то думали, от нас сватов ждут, — размышляла она, идя рядом с девушкой. — То-то Аксюта шить пошла запросто. Выходит, хорошо, что не посватали, а то получили бы от ворот поворот. Кто же над кем смеялся: мы над Прасковьей или она над нами?»
— Выбирай, Аксинья Федоровна, не стесняйся. За твою работу и три платья мало, — говорил Аким, заменивший в лавке младшего брата. Он не мог отделаться от чувства стыда и хотел быть щедрым.
— Переберу лишнее, так заплачу. Денег я с собой захватила, — ответила Аксюта, рассматривая куски.
— Вот это подойдет на подвенечное, — сказала Наталья, выбрав кусок светлой шерсти.
— И то! Отрежьте, Аким Петрович, восемь аршин. И от этого — маменьке подойдет, а из пестренького — Маше.
Аким отмерил с припуском и, завернув, протянул Аксюте:
— Пожалуйста, Аксинья Федоровна!
— Может, доплатить надо? — спросила Аксюта.
— Что ты, что ты! — поспешно проговорила Наталья. — За такую работу маловато, поди. Вон ведь каких пять платьев сшила!
— Хозяйке виднее, — усмехнулся Аким. — Раз маловато, добавим. Вот полушалки неплохие. Спасибо Федору Палычу, что пустил.
Наталья сама выбрала три полушалка.
— Ну, спасибо! — поклонилась Аксюта. — Павлу Петровичу поздравление от нас передайте.
Когда девушка ушла, Наталья пересказала мужу разговор с Аксютой.
— Ну и лучше! На нас не сердятся, значит, — ответил Аким.
В бунтарство Федора он не верил. Мужик с норовом, на ногу себе наступить не позволит. Так что ж? Стремление отца засадить Карпова ему не нравилось. Люди узнают — стыда не оберешься.
Свадьба у Самоновых была богатейшая. Для молодых постелили красную дорожку к церковному амвону прямо от колясок. Длинный шлейф Зининого платья несли двое шаферов. Хор встретил громовым: «Гряди, гряди, голубица…» Церковь была полна зваными — все начальство и купечество города, а незваные стояли двумя широкими рядами от входа до площади. Городовые в белых перчатках следили за порядком. Невеста сияла от счастья. За предшествующий месяц, стараясь пленить Павла, Зина сама увлеклась им и сейчас была убеждена, что горячо любит своего представительного жениха. Не сходила улыбка и с лица Павла, но вымученная, фальшивая…
Наталья успела передать ему и привет от Аксюты и то, что та осенью за кого-то замуж выходит.
— А уж какая же она сейчас красавица! — с восхищением говорила она деверю, будто не замечая, как он бледнеет.
Богатый дом Павла, то, что он важничает, «компаньон и зять миллионщика», сердило Наталью, в ней проснулась зависть. На все бы она согласилась, только бы самой стать на место Зинаиды, этой рыжухи с рыбьими глазами. Расхваливая красоту Аксюты, Наталья хотела нож в сердце деверю вонзить. Пусть сравнит со своей рыжей.
После этого откровенного разговора со снохой Павел будто впервые увидел, как некрасива его будущая жена. А тут еще рядом вставало лицо той, навсегда потерянной. И ничего сделать уже нельзя!
«Подкупил, поди, отец стрикулиста, вот и наплел тот на Федора и Аксюту, а я с дури поверил», — укорял он себя вяло.
Ему бы хотелось и богатство и Аксюту. Улыбаясь всем, как за прилавком покупателям, Павел люто ненавидел отца, невесту, брата, который, поди, тоже насмехается над ним. У него-то вон какая краля!
Действительно, Наталья, затянутая в узкое шелковое платье, причесанная парикмахером — с Зиной вместе ездили, — была очень красива. Гости поглядывали на нее с восхищением. Немало научилась она от Аксюты за неделю и сейчас держала себя просто и уверенно.
Но особенно показала себя Наталья на свадебном балу. Когда гости, после частых прогулок в буфетную, уже опьянели, Антон Афанасьевич попросил дорогую свашеньку пройтись в русской пляске. Все эти вальсы, польки его мало привлекали.