— Да они готовы снова сделать козлом отпущения — хлопнул в ярости по столу Роствуд.
Все младшие чины опустили виновато голову.
— Ладно, не будем отвлекаться — продолжил Гирн. — Сегодня рассматриваем проступок Нирна. И мне кажется наказание Арнога справедливое. Покинуть наши ряды. Что думаете сотники?
— Мое мнение неизменчиво — прорычал Арног. — Такой и в спину пырнуть может.
— Я нет…нет — воскликнул Нирн но осекся под взглядом сотников.
— Я согласен с Арногом — выразился Скор. — По мере нашего руководства многие меняли свои мнение. Отказывались от своих первых слов. Но ты Нирн возмущался все больше и больше.
— Я воздержусь — сказал Гирн.
— Я за — голос Эзары. — Не потерплю больше такого. И не буду сдержана, так же как и Арног.
— И я за — кивнул Роствуд. — Период привыкания прошел. Пора уже браться за мозги.
Осознавая свое будущие, Нирн задрожал. Быть выгнанным со службы, значит навлечь на себя позор.
— Ясно. Кто ни будь, желает что-то сказать!? — Обратился Гирн к десятникам, повышая голос. — Возможно ваши слова могут повлиять на жизнь несчастного.
Наказание стало давить на осужденного и тот всхлипнул.
Первым и последним выступила Лилиана.
— Позвольте мне сказать — с одобрением девушка продолжила. — Нирн не особо показательный солдат. Но предполагаю что слова сотника Арнога, закрепленные моими действия и нынешним собранием достаточны, что бы вернуть ему трезвость и все хорошо обдумать снова.
— Ты только предполагаешь? — Удивился Гирн.
Лилиана замялась, искоса поглядывая на Нирна и вздохнула.
— Я ручаюсь за его исправление. И понесу наказание в случае провала вместе с ним.
Друзья переглянулись, как и все остальные. Арног высказал.
— Хорошо. Если что покатиться две головы — сухо произнес он. — Жевать ваши сопли, тоже больше ни кто не будет. Так что все резко усложняется. И поздравляю тебя Нирн. Сегодня ты усложнил свою жизнь до невозможности. Все свободны. Штрафная сотня на дежурство.
Десятники покинули здание. Нирн благодарил под общее молчание Лилиану и даже обещал завалить ее цветами.
— Ну, вроде все — выдохнул Гирн.
— Я на боковую. Не плохо сыграли — усмехнулся Русич.
— Да хорошие мы артисты. Впишу нас в праздник — рассмеялся Роствуд. И друзья отправились встречать новое утро.
Обычное утро буднего дня. Тренировки, состязание. Арног присоединился к друзьям, оставив всю работу на Пьера и Анкора. И стал особым усердием гонять свою сотню.
Постепенно кузня входила в обычный свой режим. Пришло первое жалование, и друзья посчитали, что смогут рассчитаться с Анкором. На третьи сутки приехал отец Нирна со своей свитой. Не смотря на все его заявление перед стражей врат. Они не распахнулись перед ним. А вот Арног с удовольствием вышел на встречу. Желаю увидеть лично того кто породил парня. Рассматривая пеструю толпу в окружение наемников.
— Рад приветствовать вас. Меня зовут Грегор. — Отец Нирна спешился, поправляя свой плащ и жестом, приказал всем остальным оставаться в седлах. Подойдя к Арногу, протянул ему руку. Не знаю пока кто перед ним, и не делая резких выводов он пожал протянутую руку. — Арног. — Коротко представился.
— Еще рад знакомству Арног. Вы знаете наверно, по какому вопросу я уже появился тут.
— Ваш сын — любопытство немного играла, и русич ждал последующих слов богатея. Сам сотник отличался в обычной одежде от каждого кто приехал с Грегором и от него самого как небо отличается от земли.
— Да. До меня слухи, что его проступки и характер создают проблемы. И хочу сказать откровенно. За исправлением я его и отправил на службу. Пусть хоть там, он наберется ума. — Грегора видимо не смущало, что его не приглашают войти, и проявляют обычной внимательности к его персоне. Довольствовался тем, что разговаривает с сотником своего сына. Арног молчал и он продолжил. — Он мой единственный наследник. И должен будет наследовать все мое имущество и состояние. Но глядя на то в кого он вырастает, я устрашился этого.
— Пройдемся? — Неожиданно предложил русич и богач согласился. Вдвоем они удалились от посторонних ушей. И Грегор мог спокойно продолжить.
— Я слишком мягок с ним был, и мое положение его развратило. Но не думал, что на столько. Даже здесь, он проявляет свои приобретенные язвы. А ведь когда то мечтал служить на благо короне и народу.