Француз вздохнул поднимаясь. Взял Арнога под локоть и настойчиво попросил их всех выйти вместе с ним.
— Ты же можешь не подчиниться приказу. Это значит, на половину открыть ворота перед врагом — начал сразу Гирн держа один уровень голоса. Как только они оказались на свежем воздухе.
— Если я не подчинюсь приказу, меня отдадут пот трибунал и войска возглавит кто-то другой. А так я хотя бы смогу сделать больше, чем какой-то ублюдок со стороны наместника. Король узнает об этом. В любом случае.
— Да. Узнает. Но ты этого уже можешь не увидеть — перебил его Роствуд.
— Я понимаю тебя — начал Скор. — И мы…
Договорить он не успел. Назвар резко грубо перебил его. Повышая голос. Но это бы не гнев, а скорее отчаяние. — Нет! Вы останетесь здесь, и выполните мою последнею просьбу. Если наша дружба, еще что-то значит для вас!
— Так не честно — горько усмехнулся англичанин, смотря на своего боевого товарища. И не узнавая его. Тот поник, плечи опустились, спина чуть сгорбилась. Глаза потухли. При виде такого Назвара у друзей появилось дикое желание ворваться во дворец и снести голову идиоту.
— Я знаю, что это верная смерть. И что наместник пытается лишь снискать себе славы. Не понимая, что творит. Всему виной человеческая жадность. Именно поэтому завтра с утра я отдаю приказ о назначение вас в звании десятников с расширенными полномочиями. В городе остаются множество талантливых и умелых командиров. Но я буду надеяться на вас. Знаю, что вы будите сражаться так, словно защищаете свой родной дом. Своих близких. Хотя эти слова не далеки от истины.
— Так и будет — заверил его Арног.
— Верю — попытался улыбнуться француз. — Именно поэтому использую свои полномочья, на сколько это возможно. Повторюсь. Завтра вас повысят. Всех соберут в городе. Эти сооружение снесут. Будем надеяться, что мы выиграем время, нужное нам. Нужно что бы как можно больше людей скрылась за стенами города. Что бы враг, не смог чем-либо поживиться на наших землях. И моя личная просьба. Не официальная. В городе есть тысячник. Глава стражи западной стены. Рональд. Хороший добротный мужик. Постарайтесь найти с ним общий язык.
Русич подошел к нему. — Обещай одно. Что ты не будешь исполнять этот приказ до самого конца.
— Я не могу тебе этого обещать. Но постараюсь что-нибудь сделать. — Он слегка взбодрился и теперь выглядел иначе. Давая надежду друзьям снова его увидеть.
— Береги себя.
— И вы себя.
Они разошлись, обнявшись крепко на последок. Друзья направились в казарму к себе и не смотря на оживленные беседы постарались быстрее уснуть. Что бы утро уже наступило. Месть и гнев рвался наружу. Завтрашний день принесет много нового. Но как назло сон не шел. Друзья еще долго обсуждали, до чего может привести верность и преданность идеалам и правителям.
С утром пришло известие о вторжение крупных сил мракцев в земли Франции. В городе разносились звоны колоколов, распространяя звуком сообщение. Люди бросали все свои дела за городом и устремлялись к одним единственным вратам. К месту, которое олицетворяло спасение и безопасность.
Как и говорил Назвар, он собрал большую часть командующего состава на плацу в последний раз и своим приказом и полномочиями возвысил друзей на глазах у всех. Это было сделано просто, одними словами. Лишь, для донесение, этого, до всех ушей собравшихся здесь. Что эта странная компания, в нужный момент может принимать решение по обстоятельствам. И при смерти офицеров брать командование на себя.
Сами друзья стояли в своем боевом обличие и теперь для них, это была повседневная одежда. Металл стал их второй кожей. Оружие продолжение руки.
После этого, сооружение, служившим домом юных бойцов, были снесено и сожжено. Не оставлял врагу и малейшего шанса укрыться. По прибытию, их сам нашел Рональд. И прикрепил к своим ребятам. И центральной стене. Куда придется главный удар врага. Находясь в городе, друзья узнали, что в полдень в замке, состоится военный совет. Глядя на хаос, царивший за стенами. Попытки, останавливать какие-то волнения, стражей. Они понимали, что в скором времени их усилий для этого не хватит. Все это они видели, идя за Рональдом. Делившись своими соображениями с ним. Раз Назвар выделил его, значит это можно делать.
Благо он понимал общий язык и мог не плохо на нем говорить. Согласившись с ними, он пообещал поднять этот вопрос на совете. А пока лишь тоже рассуждал по дороге, глядя по сторонам. Видя, что люди волнуются и бояться. Но при виде четверки кое-кто успокаивался. И их гордый, воинственный вид, придавал какие-то силы, для сопротивления страху. Видя и это, он возвращался к ободряющему пробегу друзей. И понимал, что сейчас требовалось что то похожее. Но вот что.