— Но я не чувствую в себе второго разума, — пытаясь переварить шокирующую новость, сказала я.
— В химере никогда не сохраняется все, часть отмирает. Другое дело, что обычно сознание как раз обладает большей устойчивостью. В твоём случае почти полностью или полностью сохранилась личность человека, а от второй остались незначительные обрывки, которые, скорее всего, и являются причиной необычных снов и того, что ты их не помнишь. Это тоже положительный момент, потому что сожительство двух даже частично сохранившихся личностей при сохранении психического здоровья — явление уникальное и характерное для очень малого количества видов, к которым Homo sapiens не относятся. Так что, наоборот, беспокоиться стоит если почувствуешь вторую личность.
Ладно, и химере можно жить, вон, я до сих пор ни в чудовище не превратилась, ни по кусочкам не развалилась. Больше интересовало другое:
— Какие правила нужно соблюдать?
— Не использовать сильных лекарственных препаратов для стимуляции памяти или мозговой деятельности и не пользоваться методиками записи информации в память и мгновенного обучения. В общем, получать знания естественным путём без наркотиков. Это не исключает употребления лёгких возбуждающих и активизирующих средств, — пояснил врач. — Но шанс необратимых психических изменений при использовании сильнодействующих — велик, так что не советую рисковать.
А что, не так уж и страшно! Нет, конечно получить знания на халяву очень соблазнительно, но и без этого можно прекрасно прожить. Хотя, если тут все пользуются такими методами, не окажусь ли я в положении пещерного человека, не способного к обучению?
— Нет, — развеял мои опасения собеседник. — Пользующихся этими методиками немного. Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство, потому что мне пора уходить.
Я вздохнула. Да, он дал новую информацию, но вопросов от этого меньше не стало, наоборот, появились новые. Как вообще может жить кто-то, составленный из двух разных существ без того, чтобы их иммунная система не уничтожила получившегося монстра, отторгнув чужеродные ткани?
После разговора я первым делом направилась к зеркалу и осмотрела себя со всех сторон. Как-то само собой получилось, что ещё ни разу после выздоровления я не уделяла собственной внешности столько внимания. Но тело выглядело привычно: на месте руки и ноги, не изменился цвет волос, глаз и количество пальцев: ни вертикальных зрачков, ни выступающих клыков, ни заострённых ушей. Рогов или хвоста тоже не выросло. Впрочем, будь изменения настолько значительными, они не остались бы незамеченными. А тут всё на месте, всё такое же, как и раньше. Ну разве что выглядеть лучше стала. Но здоровый человек всегда выглядит лучше больного, так что это как раз не удивительно. Повертевшись перед зеркалом, на всякий случай прощупала живот. Вот тут уже не всё так гладко: то ли органы не всё на своих привычных местах, то ли я разучилась их различать. Причём скорее — второе. Отсутствие видимых изменений вызвало сомнения в правдивости слов врача, но много времени на раздумья мне не дали.
Так и не дав вернуться к привычной жизни, то есть пойти на прогулку вокруг больницы, меня снова вызвали в кабинет, где ждал ещё один незнакомец.
— Поздравляю, тебя выписали, — сказал он. — Меня зовут Иломор, первое время я буду твоим куратором: помогу освоиться и устроиться в новой жизни, а также, — мужчина понимающе улыбнулся, — отвечу на многие интересующие тебя вопросы. А теперь, если нет возражений, идём в центр переподготовки рендеров.
Поблагодарив и попрощавшись со знакомым медперсоналом, я, впервые после того, как попала в больницу, покинула не только здание, но и дорожку, идущую вокруг него. Буквально через несколько минут радостное возбуждение схлынуло, сменившись разочарованием: окружающий мир не сильно отличался от местности вокруг здания больницы. Поэтому я предпочла поговорить со спутником, тем более, что он сам проявил инициативу:
— Ты хорошо меня понимаешь?
— Пока — да, — кивнула я. — Только слово «рендер» мне незнакомо.
— Рендер — разумное существо, попавшее в «…» из Вне, — я дала понять, что и этот термин мне непонятен. — «…» — это огромное пространство, в которое попадает из Вне много различных вещей, веществ, энергий и существ, а перемещение из «…» во Вне — закрыто.
С таким объяснением у меня проассоциировалось только одно Земное понятие — «чёрная дыра».
— Если бы обратно ничего не выходило, то в Чёрной Дыре места бы не хватило, — неуверенно возразила я.
— Пока хватает. Важнее другое: вернуться туда, откуда ты сюда попала, невозможно. Это значит, что тебе придётся приспосабливаться к местной жизни и соблюдать местные правила.
Несмотря на то, что я ожидала нечто подобное, и уже, как мне казалось, полностью смирилась с неизбежным, слова куратора расстроили: видимо в глубине души до сих пор оставалась надежда. Нет, не на возвращение, но хотя бы на возможность передать и получить весточку. Теперь же, если сказанное — правда, остается только приспосабливаться к жизни в чужом мире. И неизвестно, насколько дальше всё пойдет так же гладко, как до сих пор. Такой вариант развития событий самый желательный, но, по-моему, маловероятный. Ещё сколько-то со мной повозятся. А вот что будет потом?
— Тебе, как химере, надо внимательно следить за своим психическим здоровьем и, если появятся тревожные признаки, постараться как можно быстрее обратиться к врачам. Такими признаками являются: нетипичные мысли, странные непроизвольные движения тела, и, в твоём случае, возможность вспомнить сюжет тех снов, про которые ты сообщила врачам. И ещё ты должна избегать…
— …употребления наркотиков и сильнодействующих на мозг препаратов? — повторила я слова врача. Видимо Иломор понял моё состояние, по крайней мере, он отвлек от переживаний и направил мысли в конструктивное русло.
— Да, — согласился спутник.
— А как вы определили, что я химера? И в чём, собственно, отличие? Я помню себя человеком, выгляжу и думаю как Homo sapiens. Что изменилось?
Иломор ответил не сразу.
— Ты не похожа на Homo sapiens. Не похожа настолько, что даже сомнений не возникает. По крайней мере, для представителей моего вида, — подумав, добавил куратор.
— Очень даже похожа, — пробурчала я и добавила уже громче: — Я не вижу разницы между собой и Homo sapiens. Поэтому и поверить твоим словам не могу.
— Верить во что-то или нет — личное дело каждого разумного существа. Я сейчас тебе кое-что покажу, а ты подумай. Просто подумай. Человеков здесь мало, но иногда встречаются. Иди сюда, — улыбнувшись, Иломор свернул к одному из прогуливающихся аборигенов. — Утро. У нас возник спор, к какому виду относится моя спутница. Не подскажешь?
Тот разглядывал меня около минуты.
— Не знаю. У меня нет опыта общения с таким видом.
— А с Homo sapiens ты когда-нибудь общался? Я на них похожа? — не дав Иломору времени сориентироваться, спросила я.
— Да, общался. И нет, не похожа.
Опросили ещё несколько аборигенов и получили разный по форме, но такой же по сути ответ. Это наводило на размышления. Почему я не нахожу разницы, а все окружающие сразу же без колебаний утверждают, что я — не человек?
— Мы видим по-разному, — пояснил Иломор, в ответ на мой вопрос. — Некоторые Homo sapiens могут спутать тебя с представителем своего вида.
Мне стало обидно: неприятно чувствовать себя ущербной.
— Смысл тогда вообще в этих изменениях, если я их никак не ощущаю! Только ограничения добавились! — досада выплеснулась наружу прежде, чем я успела взять себя в руки.
— Это подсознательная защита, — мягко сказал Иломор. — На самом деле организм химеры окончательно формируется не сразу, а в течение нескольких лет после того, как произошло слияние. Надо время, чтобы сборное тело приспособилось к самому себе. Думаю, тогда и ты поймёшь, в чём отличия тебя от Homo sapiens.
— То есть через несколько лет я могу сильно измениться? — пытаясь перебороть подступающую панику, уточнила я.
— Скорее всего — да. Но это не опасно. Поскольку ты до сих пор не погибла, то и дальше выживешь.
Но меня напугало не это. Во что я могу превратиться? Бурное воображение подсовывало различные варианты и почему-то большинство из них — неутешительные. Нечто насекомоподобное, червеобразное или даже гуманоидное, но лысое, слепое, глухое и с пятнистой кожей. Накатило истеричное возбуждение, но тут же схлынуло, сменившись благостным спокойствием. Зачем паниковать, пока для этого нет причин? Вот когда начну превращаться в монстра, тогда и буду переживать.