— Может ты уже объяснишь, что всё это значит?
Насела на меня Ульяна едва мы отошли от холма.
— А я думал, что ты уже сама всё поняла.
Проворчал я себе под нос.
— Я тебя сейчас тресну!
— Хорошо, для тех кто не понял, поясню. Нами просто хотели разминировать минное поле.
— Какое поле?
Удивление в голосе Рэмбо можно было черпать ложкой.
Вздохнув пустился в подробности.
— С самого начала это всё был один спектакль поставленный одним британским говнюком. А начался он с того, что Линде дали подслушать «важный» разговор, тем самым спровоцировав отток из моего отряда людей и наш ночной уход к Идолу.
— Но зачем это ему было нужно⁈
Рэмбо по прежнему не понимал, а вот по лицу Ульяны было видно, что до неё стало доходить.
— Всё очень просто, Мальборк далеко не дурак и понял, что раз крысы не попадаются нам по пути, значит собрались они где-то в другом месте и скорее всего где-то неподалёку от Идола.
— Почему именно там?
Тупо спросил Рэмбо.
— Сам посуди, тысячи людей каждый день идут к Идолу. Это же просто неиссякаемая кормушка и бегать никуда не надо, сами приходят.
— Так это…
— Да. Мальборк хотел, чтобы мы ломясь, к Идолу, как лоси на водопой, оттянули на себя тварей, а он смог бескровно проскочить.
— Вот же пидорас!
Вскипел Рэмбо. Пока Сергей Александрович поливал матом англичанина, ко мне подошла Ульяна и тихо спросила.
— И что теперь?
Не весело усмехнувшись ответил.
— Воспользуемся планом Мальборка. Только теперь они для нас проложат тропинку в минном поле.
Интерлюдия.
— Он ушёл.
Почему-то голос Бутчера звучал растерянно.
— Этот идиот купился!
Произнёс высокий мужчина с забинтованной грязными тряпками головой, махнув куда-то в сторону рукой. Мальборк усмехнулся, как и всегда его план сработал безукоризненно.
Правда американец продолжал сомневаться, даже когда они двинулись к Идолу.
— Почему нет их следов?
— Может потому, что они прошли где-нибудь в стороне.
Язвительно ответил ближайший помощник Мальборка, мужчина с забинтованной головой.
— Это русский хоть и выглядит тупым громилой но на самом деле хитёр как лис.
Мальборк высокомерно улыбнулся
— Мой дорогой, не слишком умный американский коллега, если ты вдруг не заметил, но до сих пор на нас не напала ни одна тварь. А это значит, что всех гиено-крыс на себя кто-то собрал.
— Их разведчики ни куда не делись.
Уже не так уверенно проворчал Бутчер.
Держась в паре километров позади отряда англичанина и прячась за складки местности, легко остались для них невидимками, даже крысы разведчики, крутились, только вокруг их отряда, толи потеряв нас из виду, толи посчитав, что такая маленькая группа им не интересна.
Появившийся впереди лес меня озадачил, на карте в интерфейсе он не был отмечен, что впрочем было не удивительно, карта была слишком схематичной и не содержала многих важных ориентиров. Пришлось отклониться ещё на километр в сторону, на случай если Мальборк выставил наблюдателей на опушке. Лес всё-же оказался не лесом а очередной рощей. Во избежание обнаружения зашли мы в лесополосу с другой стороны. Причём я до последнего ожидал неожиданной атаки крыс, но лес был тих, только слабый ветерок в вышине шумел кронами.
«Уверен, англичанин сейчас из леса смотрит на Идола и гадает где же подвох».
Интерлюдия.
Последние километры пути Мальборка мучили сомнения. Ему всё меньше верилось, что русский ушёл к Идолу. Никаких следов группы его разведчики так и не смогли обнаружить, конечно это ещё ни о чем не говорило, все-таки его разведчики это вчерашние клерки и таксисты и могли просто не заметить этих следов. Но чувство, что русский его как-то обманул крепло с каждым пройденным метром, стать твёрдой уверенностью ему помешал выход на опушку рощи.
Идолом оказалась квадратная десяти метровая колонна, густо покрытая рунами. Как и Столбы эвакуации, Идол стоял на огромном каменном круге в несколько десятков метров в диаметре.
Открытая местность вокруг Идола не много успокоила британца, но интуиция не давала ему покоя.
«Где все твари и куда провалился чёртов русский»?
Только эти два вопроса не давали Мальборку преодолеть последние пару сотен метров.
— Чего мы ждём?
Бутчер как всегда был нетерпелив.
— Как думаешь, куда девался русский?
— На хер русского! Я ухожу.