— Добровольцы есть? — спросила Кейра, в сомнении оглядев присутствующих.
Никто не откликнулся.
— Значит, все пойдем, — объявила она.
— Неплохо бы дождаться, когда за ними придут их близкие, — нужно уважать их обычаи.
— Шамаль не проявил никакого уважения ни к ним, ни к нам, так что лучше поторопиться, пока в воду не попала зараза, — с нажимом произнесла Кейра.
Процессия тронулась в путь.
Остаток дня они провели в печальных хлопотах. Достали из реки мертвые тела, вырыли могилы подальше от берега, насыпали холмики из камней над захоронениями. Каждый молился как умел, в соответствии со своей верой, думая о тех, с кем работал и жил бок о бок последние три года. На закате все археологи собрались вокруг костра. Теплых вещей у них не осталось, а ночи здесь были холодные. Члены экспедиции дежурили по очереди: кто-то один поддерживал огонь, а остальные спали.
Назавтра команда отправилась на подмогу местным жителям. Детишки, собранные со всей деревни, сидели тесной кучкой под присмотром старух. Те, кто помоложе, отправились на поиски материалов, пригодных для строительства. Здесь никому бы в голову не пришло рассуждать о взаимопомощи, все представлялось слишком очевидным: каждый инстинктивно понимал, что именно ему следует делать, каждый был занят работой. Одни строгали дерево, другие скрепляли ветки для хижин, третьи бродили по окрестным полям, разыскивая уцелевших коров и коз.
На вторую ночь жители деревни пригласили археологов к себе и разделили с ними скудную трапезу. Несмотря на горе утрат, на только что начавшийся траур, люди стали петь и танцевать: они благодарили богов за то, что те позволили им остаться в живых.
Следующие дни текли размеренно, похожие один на другой. Прошло чуть больше недели, и деревня приобрела почти привычный вид. Впрочем, природа восстанавливалась куда медленнее, повсюду виднелись страшные отметины минувшей катастрофы.
Вождь племени поблагодарил археологов за помощь. Кейра попросила разрешения поговорить с ним с глазу на глаз. Старик в знак признательности согласился, хотя его соплеменники поглядывали на Кейру косо: им явно не нравилось, что эта чужестранка переступит порог его хижины. Выслушав жалобы гостьи, вождь заверил ее, что Гарри скоро найдется и он присмотрит за мальчиком до возвращения Кейры. В ответ она дала обещание непременно вернуться. Вождь дал понять, что беседа окончена. И напоследок, лукаво улыбнувшись, заметил, что Гарри напрасно скрывается; кстати, сообщил старик, недавно к ним повадился странный зверек, он таскает продукты, пока все спят, а следы его очень похожи на отпечатки ступней маленького мальчика.
На девятый день после бури Кейра собрала свою команду и сообщила, что пришло время покинуть Африку. Радиосвязь нарушена, и им не на кого надеяться, кроме самих себя. Они могут направиться в сторону городка Турми, а оттуда, если повезет найти машину, — на север, в столицу. Путь до Турми опасен, дорог как таковых нет, придется карабкаться по горным склонам и преодолевать перевалы. Есть и другая возможность: спуститься по реке в нижнюю долину; за несколько дней они доберутся до озера Туркана. Переправившись через него, они окажутся на кенийском берегу, в Лодваре, где находится маленький аэродром. Частные самолеты время от времени приземляются там, доставляя разнообразные товары, и, конечно, им удастся уговорить пилота взять на борт пассажиров.
— Да уж, озеро Туркана — это сногсшибательная идея! — с сомнением произнес кто-то из сотрудников.
— А тебе больше нравится ползать по скалам? — раздраженно спросила Кейра.
— Твое спасительное озеро кишит крокодилами, их там развелось, если не ошибаюсь, более четырнадцати тысяч. Днем стоит дикая жара, и часто случаются грозы, между прочим, самые сильные на всем Африканском континенте. С учетом того, что у нас почти не осталось снаряжения, пожалуй, будет лучше покончить с собой именно таким способом: и время сэкономим, и страдать меньше придется!
Итак, как всегда, подтвердилось, что чудес не бывает. Сердитый археолог предложил поставить вопрос на голосование. За вычетом одного голоса, все выбрали путь к озеру. Начальнику экспедиции, который поначалу хотел их сопровождать, пришлось отказаться от своего намерения: ему нужно было на север, к семье. Местные жители помогли археологам собрать кое-какую провизию в дорогу. Выступать решили на следующий день с рассветом.
Кейра всю ночь не спала и то и дело ворочалась на соломенном матрасе. Стоило ей сомкнуть веки, как перед глазами возникало лицо Гарри. Она вспоминала тот день, когда впервые увидела его. Кейра тогда решила обследовать окрестности лагеря и возвращалась усталая после нелегкой десятикилометровой прогулки. Гарри сидел один-одинешенек рядом с маленькой хижиной. А вокруг ни души. Малыш не издал ни звука и только пристально, не мигая смотрел на незнакомку. Что ей было делать? Топать дальше к лагерю, притворяясь, будто так и надо? Заглянув в убогое жилище, она обнаружила, что мать мальчика скончалась, по всей видимости, только что. Кейра пыталась расспросить малыша, узнать, есть ли у него родные, к которым она могла бы его отвести, но он не проронил ни слова. Кейра несколько часов молча просидела рядом с ним, потом тронулась в путь. По дороге ей все время казалось, что он следует за ней на некотором расстоянии, прячась всякий раз, как она оборачивается. Однако подойдя к лагерю, она не обнаружила ни единого признака, что он рядом, никакого следа. И подумала, что он повернул назад. Но на следующее утро начальник экспедиции сообщил, что кто-то украл часть продуктов, и Кейра вздохнула с облегчением.
Прошло несколько недель, прежде чем они снова увиделись. Кейра распорядилась каждый вечер оставлять около ее палатки еду и питье. И каждый вечер выслушивала упреки начальника экспедиции: это крайне неосмотрительно, так можно привлечь опасных хищников. Но тот, кого Кейра решила приручить, был всего-навсего маленький дикий зверек, одинокий испуганный ребенок.
Время шло, и все больше Кейру занимало странное поведение мальчика. По вечерам, спрятавшись в палатке, она чутко прислушивалась к звукам снаружи, пытаясь уловить шорох шагов малыша, которого она уже называла про себя Гарри. Почему она выбрала это имя? Она не могла объяснить — наверное, оно пришло к ней во сне. Однажды, когда уже стемнело, она набралась смелости и решила подождать его около ящика, на котором ему обычно оставляли еду. На сей раз она разложила приборы, и ящик стал похож на настоящий стол, накрытый к ужину посреди тьмы и пустоты.
На тропинке, ведущей к лагерю со стороны реки, появился Гарри. Он шел горделивой поступью, расправив плечи и вскинув голову. Когда он очутился совсем рядом, Кейра приветливо махнула ему рукой и приступила к еде. Чуть помедлив, он уселся напротив нее. Это был их первый совместный ужин, и Кейра попыталась научить его первым английским словам. Он их за ней не повторял, но назавтра, когда они снова сели ужинать, назвал все предметы правильно, ни разу не сбившись.
Лишь месяц спустя Гарри осмелился появиться в лагере при свете дня. Кейра осторожно снимала тонкие пласты почвы, надеясь отыскать что-нибудь интересное, когда мальчик вырос рядом с ней, точно из-под земли. Дальше Кейра повела себя более чем странно. Не заботясь о том, поймет ли ее малыш, она принялась подробно рассказывать ему, что она делает и почему для нее так важно найти в земле маленькие кусочки окаменелостей, которые, возможно, помогут разобраться в том, как на нашей планете появился человек.
Назавтра Гарри пришел в тот же час и просидел с Кейрой до самого вечера. Все последующие дни он появлялся в одно и то же время с завидной пунктуальностью, и это приводило Кейру в замешательство: у мальчика не было часов. Неделя шла за неделей, и никто не заметил, как Гарри окончательно поселился в лагере. Перед обедом и ужином он покорно отбывал свою повинность: выслушивал лекции Кейры на английском, пополняя словарный запас.