— Они знают, что это единственный способ добраться до Мэддисон.
Никто не спорил, но в глубине души я была почти уверена, что, какие бы планы они ни придумывали, Ашер был так же важен, как и я. Чтобы взломать замок, потребовались усилия нас двоих, нашей крови.
Мы ушли с танцев большой группой, в то время как в школе все еще звучал сигнал тревоги. Это гарантировало, что большинство учеников благополучно вернутся в свои комнаты, пока мы будем разбираться с угрозой.
— Они останутся снаружи, — сказал Глава Джонс, пока мы шли. — Они включили сигнализацию исключительно для того, чтобы привлечь мое внимание.
Мы оказались у главного входа, того самого, через который я проходила почти год назад с Илией. Там были десятки одетых в кожу Артериан, но на мосту стоял только один. Единственный, у кого не было шлема. Коннор.
Его взгляд был сосредоточен на мне, напряженный и нервирующий.
Все остальные по команде Ашера остались у большого главного входа, а мы вдвоем двинулись вперед. Он остановил меня, прежде чем я успела ступить на мост, оставив между нами и Коннором расстояние в десять футов.
— Чего ты хочешь? — спросила Ашер, и его ледяные слова прозвучали с силой.
Коннор не отводил от меня взгляда. Он смотрел на меня так, словно я была чем-то особенным, и я действительно хотела, чтобы он перестал.
— Почему ты здесь, Коннор? — спросила его.
— Тебе нужно приехать в Атлантиду, — сказал он мне. — Если ты не вернешься, они все умрут.
Я покачала головой.
— Что ты имеешь в виду? Кто умрет?
Присмотревшись, я заметила, что у Коннора дрожат руки. Это был первый раз, когда я видела его испуганным.
— Ты — ключ, Мэддисон, — сказал он низким и напряженным голосом. — Родители Ашера искали тебя сотни лет. Бог-дитя, которого держали в стазисе, — ключ к восстанию Атлантиды. Только ты была не единственной, кто находился в стазисе. Остальные тоже, и теперь они все умрут. Ты — единственная, кто может их спасти. Ты — единственная, кто может остановить Сонариса.
Я все еще не понимала. Это не имело смысла.
Коннор глубоко вздохнул.
— Атлантида поднимается, и если тебя там не будет, чтобы освободить свой народ, Сонарис уничтожит их всех.
Он сделал еще один шаг вперед, и Ашер предостерегающе поднял руку.
— Не надо, — мягко сказал он. Эта мягкость означала, что он в ярости и уже обдумывает план убийства.
Коннор, наконец, перевел взгляд с меня на Ашера.
— Я не шучу, — сказал он, и я вспомнила, что у этих двоих была история. Я не спрашивала Ашера об этом, потому что это вылетело у меня из головы, но теперь мне стало любопытно. — Аш, это происходит сейчас. Сонарис может проклясть весь мир.
— Это было предсказано, — тихо сказал Ашер, и я поняла, что он пытается мне это объяснить. — Тысячу лет назад это предсказал пророк. Мои родители пытались заставить это осуществиться. В процессе они погибли. Я пытался предотвратить это, отказываясь ступить хоть одной ногой в воды Атлантиды.
— Пока не появилась я, — добавила я. — Мое похищение вынудило тебя.
Он кивнул.
— Да, и я ни о чем не жалею. Во всяком случае, последние несколько месяцев и большая часть моей жизни научили меня тому, что с судьбой не поспоришь.
— А я-то тут при чем?
Челюсти Ашера были напряжены, мышцы на его руках дрожали.
— Дочь богов была ключом к гибели Атлантиды, и она будет той, кто вернет ее. Ее жертва вернет людей, и, в свою очередь, это единственное, что может остановить Сонариса.
Коннор кивнул. Я видела его краем глаза.
— Так… ты действительно веришь, что я — дочь Сонариса? — спросила я, отчасти уязвленная тем, что он не признался мне в этом раньше.
Ашер ответил не сразу.
— Я… я не знаю, — наконец сказал он. — В некотором смысле, это имеет смысл.
Впервые я начала задумываться о том, что на самом деле я могла бы быть десятитысячелетним полу-супом, полубогом. Должно быть, я была заморожена во времени, по крайней мере, будучи маленьким ребенком, потому что самые ранние мои воспоминания были о том, как мне было пять лет и я думала, что я — человек.
Кто-то освободил меня из Атлантиды, забросил в мир людей, заблокировав мою силу, и привел все это в движение.
— Не только твоя сила привела к подъему, — сказал Коннор. Я почти забыла, что он был там. — Это было сочетание почти прямых потомков трех королевских линий.
— А кто же третий? — спросила я. Ашер был от Корнипикуса, я от Сонариса, но кто был от Джервании?
— Коннор, — сказал Ашер. — Он почти такой же чистокровный, как и я. Его родители были лучшими друзьями моих, и какое-то время я рос в его семье. Я жил то у них, то у Джесси, пока…