Они казались ему похожими на что-то древнее. На то, что он впервые почувствовал, когда магия стала наполнять этот мир. Нечто первородное и необузданное.
Шар метнулся в сторону Лешего, снося на своем пути деревья, разрывая кусты и стремительно сокращая дистанцию. Щепки летели во все стороны, оглушительный треск заполнил пространство вместе со скрипом трущейся и ломившейся древесины.
Лехрак не испытал трудности, чтобы увернуться от такого смертоносного, но все еще медленного ядра, быстро соединившись с деревом и выскочив в другом месте. Но все оказалось не так просто. Шар следовал за ним, словно понимал, куда он будет двигаться и продолжал сносить деревья.
В какой-то момент Леший понял, что делал Цепеш. Он нарочно разрушал деревья, чтобы Хозяин Леса не смог перемещаться с их помощью.
Он недовольно защелкал челюстью, успевая спрятаться в одно из деревьев, чтобы затем нанести коварный удар со спину. И в момент, когда он вынырнул из кроны дерева, метя Цепешу в самую спину, он мгновенно развернулся, словив Лехрака за рога на черепе.
— Попался, — сказал Цепеш, с уголков рта которого текла кровь. Он склабился в широком оскале, обнажив поалевшие ровные зубы.
Лехрак попал длинными острыми когтями, всадив все восемь ему доступных на пальцах в тело мужчины.
Он опустил голову, глядя на то место, куда вонзились длинные когти.
Жаль. Жаль, что эти раны ничего не сделают такому человеку, как граф Виктор Цепеш, потому что ни сердце, ни мозг не были повреждены, а все остальные органы для того, кто смог связать руны и свою кровь — ерунда. Заживут быстрее, чем он доберется до группы того парня со странными вибрациями.
Лехрак ощутил, что давление на его рога стало нарастать. С каждым мгновением сила увеличивалась и увеличивалась до тех пор, пока в один момент воздух не пронзил громогласный щелчок, словно кто-то ударил палкой по голому стволу.
Виктор смотрел на обломанные рога, которые держал в своих руках. Оглядев их, мужчина пожал плечами и отбросил в стороны.
— Что-то я поспешил, реликт. Надо было твой череп отделить и повесить над камином. Император все равно уже ничего не сможет мне сделать. А вот я, — Цепеш вцепился руками за олений череп на голове Лехрака, — Кое-что могу!
Его пальцы впились в гладкую кость с такой силой, что костяшки и пучки побелели. С каждой секундой давление становилось все сильнее до тех пор, пока кость не стала крошиться и расходиться мелкими полосками трещин.
Лехрак стал издавать тихие скрежещущие звуки, пойманный в ловушку. Возможности выдернуть свои руки не было, так как он застрял в теле мужчины, все деревья вокруг были сломаны, а голову держали крепкие руки последнего законника павшей империи.
— Что такое? Страшно за свою жизнь стало? — поинтересовался Цепеш. — Стучишь костями, реликт? Неужто задумался над смертью?
Но Лехрак не боялся. Он существовал до того, как магия заполнила мир. Но себя он осознал лишь тогда, когда лес захватил всю округу. Смерть и жизнь были его спутниками так долго, что стали привычными вещами, которых бояться точно не стоило. У всего есть начало и есть конец.
И именно поэтому звук, который он издавал можно было назвать смехом. Звук, что становился все громче, пока не стал похож на карканье черного ворона, что пытался пародировать хохот.
На лице Виктора Цепеша проявилась маска непонимания и удивления, но хватки он не ослабил. Напротив, стал лишь сильнее сжимать череп, что смотрел на него провалами пустых глазниц и еще имел наглость смеяться.
— Смешно тебе, значит, — рыкнул мужчина, вкладывая всю силу, что была в его руках. Тонкие полоски трещин стали расходиться все быстрее, разрастаться, как разверзается земля во время землетрясения. — Тогда и я посмеюсь.
Но он не смеялся.
А Лехрак продолжал клекотать и каркать.
Потому что он понял, что напоминали те вибрации, которые исходили от парня. Он вспомнил, где их чувствовал раньше. И потому ему стало смешно и легко одновременно.
Крррррак!
Череп треснул, словно спелый арбуз, который уронили на асфальт и брызнул тысячью белесых осколков во все стороны. Воронье карканье умолкло в ту же секунду, а тело Хозяина Леса рассыпалось ворохом листьев под ноги Виктора Цепеша.
Алая кровь медленно сочилась из восьми отверстий в его животе и под грудью замедляясь с каждым ударом сердца, пока не прекратила впитываться в одежду вовсе.
Ни один зверь не дернулся в его сторону, зачуяв очередное кровопролитие. Ни одно разумное или неразумное существо даже близко не задумалось над тем, чтобы напасть на мужчину. Во-первых, потому что рядом с ним был Хозяин Леса. А во-вторых… запах его крови был настолько горьким и дурным, словно от него веяло самой смертью.