Дворецкий царя, конечно, подсунул мне «некондицию», но, кажется, это было лучшее приобретение за последнее время.
У кузницы я столкнулся с Михалычем. Старик уже вовсю стучал молотом, высекая искры из раскаленного металла. Запах угля и ковки приятно щекотал ноздри.
— Доброго утра, Андрей Михайлович! — крикнул я, перекрывая лязг. — Как спалось? Призраки не донимали?
Кузнец обернулся, смахнув пот со лба закопченной рукой. Его лицо было сосредоточенным, но в глазах плясали знакомые огоньки.
— Тьфу на тебя, Саша! Опять за свое! — проворчал он, но беззлобно. — Обошлось без нечисти. Спокойно все было.
— А лютокрысы? Не скреблись? Ловушки целы?
— Приходили пару раз ночью, — Михалыч указал молотом в сторону леса. — Скреблись под стеной, где ты велел заделать. Пару раз ловушки сработали — визг стоял на всю округу. Но после того как-то отвадило их сюда соваться. А вчера мужики с ремонтниками как раз все последние щели и дыры в фундаменте и стенах заделали по-человечески. Теперь мышь не проскочит, не то что эта переросшая тварь.
— Отлично! — я был искренне рад. — Значит, моя инженерная мысль работает даже в этом непростое время.
— Работает, куда денется, — крякнул кузнец, возвращаясь к наковальне. — Тебе чего? Аль снова какую железяку хитроумную выдумал?
— Почти, — усмехнулся я. — Собираюсь в город. Племянницу государя доставить, да и дела есть. Василь с тобой останется, если что — поможет. А я постараюсь к вечеру вернуться, если царь надолго не задержит.
— Валяй, — Михалыч ударил молотом по заготовке, рассыпая сноп искр. — Дела государственные — они такие. Ждать не любят.
Попрощавшись с кузнецом, я направился дальше. Мне нужно было найти Скворцова и справиться о состоянии спасенных. Мага я обнаружил под наспех сколоченным навесом у стены дома, который, видимо, теперь служил лазаретом. Мэтр склонился над Митей, братом Ивана, который лежал на лежанке с закрытыми глазами. Его дыхание было ровным, но лицо оставалось бледным и осунувшимся. Рядом сидел Иван, с тревогой наблюдая за действиями мага.
— Мэтр Скворцов, доброго утра, — обратился я тихо, чтобы не мешать.
Маг выпрямился, повернувшись ко мне. Его синие глаза были как всегда спокойны и проницательны.
— И вам того же, барон.
— Как он? — кивнул я на Митю.
— Сознание все еще блуждает, но угрозы для жизни нет, — ответил Скворцов. — Ментальный шок от долгого воздействия Дикой Руны оказался слишком силен для него. Ему нужно время. Покой. И поддерживающая магия. Я стабилизировал его состояние, дальше организм должен справиться сам. Но процесс будет небыстрым.
— А остальные?
— Остальные приходят в себя значительно лучше. Истощение сильное, но разум почти не пострадал. Пара дней отдыха, хорошее питание, отвары Ариши — и будут как новенькие.
— Это хорошие новости, — с облегчением выдохнул я. — Спасибо вам, мэтр.
— Не стоит благодарности, барон. Это мой долг — помогать тем, кто пострадал от темной магии. К слову, — Скворцов перевел взгляд на дом, — как себя чувствует юная госпожа Долгорукова? Пережитое не могло не сказаться и на ней. Не желает ли она показаться мне?
В его голосе не было и тени подозрения, лишь профессиональный интерес. Но я уловил едва заметную усмешку, скользнувшую по его губам, когда он задавал вопрос.
— Думаю, пока не стоит ее беспокоить, — ответил я как можно более невозмутимо. — Пусть еще поспит. Дорога и переживания сильно ее вымотали за последние дни.
Скворцов мягко улыбнулся, на этот раз чуть заметнее, и кивнул.
— Как скажете, барон. Отдых ей действительно необходим.
Я поймал его улыбку, понял ее скрытый смысл и сам едва заметно улыбнулся в ответ. Кажется, от этого старого мага ничего не утаить. Что ж, тем лучше. Меньше недомолвок.
После короткого завтрака, состоявшего из остатков вчерашней похлебки и свежего хлеба, мы с Иваном и Василем начали готовиться к отъезду. Запрягли пару самых выносливых лошадей в ту самую многострадальную повозку. В нее осторожно перенесли Митю, уложив на импровизированный тюфяк из сена и старых одеял.
Маргарита, уже одетая в простое, но чистое платье, которое ей одолжили женщины, с собранными в косу волосами, сама забралась в телегу и села рядом со спасенным, чтобы присматривать за ним в дороге. Ее решимость и собранность вызывали уважение.
Прощание было коротким, но теплым. Михалыч снова буркнул что-то напутственное, женщины перекрестили нас на дорогу, Скворцов пожелал удачи.
— До вечера! — крикнул я, взбираясь на козлы рядом с Иваном, который взял вожжи.