— В шесть утра? — я невольно поморщился. Спать хотелось неимоверно.
— Рассвет — лучшее время, барон. Воздух чист, разум свеж, а энергия мира пробуждается вместе с солнцем. Не опаздывай.
С этими словами мэтр Скворцов развернулся и неспешно направился обратно к поместью, оставив меня наедине с рекой, заходящим солнцем и маленьким серым камнем в руке, который хранил в себе тайны и мощь уничтоженной Дикой Руны. Я постоял еще немного, глядя на игру света на воде, ощущая странный резонанс между артефактом и чем-то внутри меня. Затем глубоко вздохнул и тоже побрел к дому.
Вечер в Хмарском прошел на удивление спокойно и буднично. После ужина люди разошлись по своим делам. Крестьяне занимались починкой инвентаря, женщины — стиркой и штопкой. Я же, прежде чем отправиться отдыхать, решил поговорить с Василем — нужно было понимать, как обстоят дела с продовольствием и общим настроем моих людей.
Нашел я его у сарая, где он вместе с Егором и Колей мастерил какие-то полки. Завидев меня, все трое отложили инструменты и почтительно поклонились. От былой забитости и страха в их глазах не осталось и следа. Они смотрели на меня с уважением, но без подобострастия.
— Доброго вечера, барин, — сказал Василь, вытирая руки о штаны.
— И тебе доброго, Василь, — ответил я. — Как дела? Как настроение у людей?
— Да все чудесно, Ваше Благородие! — лицо Василя расплылось в широкой улыбке. — Жизнь течет своим чередом, работаем потихоньку. Дом латаем, двор в порядок приводим. Люди… люди ожили, барин. Шутить стали, разговаривать. После того, как вы с ребятами Ивана вернулись… да еще и спасенных привезли… Словно камень с души у всех упал. Чувствуем себя… ну, людьми, а не скотиной бессловесной. Свободными. Спасибо вам за это.
Его слова согрели душу. Я видел это и сам. Порозовевшие щеки, живые глаза, раскованные движения, смех, который теперь часто раздавался во дворе — все это было лучшей наградой за пережитые ужасы и риски.
— Рад это слышать, Василь. Очень рад, — искренне сказал я. — А как у нас с продовольствием? Надолго хватит того, что привезли?
Василь почесал свою уже не седую, а скорее белоснежную, ухоженную бороду, задумался.
— Ну, на первое время хватит, барин. Мясо, что вы привезли, мы подсолили, часть завялили. Сухарей еще запас есть. Крупы тоже имеются. Но овощей маловато, конечно. И фруктов бы… Особенно для хворых наших. Я от хламников слышал, что доктор городской, говорят, про яблоки какие-то диковинные упоминал?
— Солнечные яблоки, — кивнул я. — Да, говорил. Сказал, что очень полезные, силы восстанавливают. Не знаешь, Василь, где у нас тут поблизости сады старые есть? Не поля, а именно сады, где фрукты могли бы расти?
Василь снова задумался, наморщив лоб и глядя куда-то в сторону темнеющего леса.
— Сады… сады… — бормотал он. — Так погодите, барин! Кажется, припоминаю! Старики рассказывали, еще когда я мальцом был… Что за теми полями, — он махнул рукой в сторону севера, туда, где по слухам обитали лютокрысы, — был сад. Небольшой, сказывали, но яблони там росли знатные. Вроде как, он тоже к землям Хмарского относился когда-то. Но… — он понизил голос, — туда ж давно никто не ходит. Говорят, те крысы проклятые все вокруг заполонили. Опасно там шибко. Могут и задрать запросто.
— Понятно, — кивнул я. Еще одна точка на карте будущих экспедиций. И еще одна причина разобраться с лютокрысами раз и навсегда. — Спасибо, Василь. Информация ценная. А насчет опасности… это уже не твои заботы. Отдыхайте. Завтра снова тяжелый день.
Я хлопнул его по плечу и направился к другой части двора, где у своего костра расположились хламники. Они сидели кружком, тихо переговариваясь, чистили оружие. Иван что-то чертил палочкой на земле.
— Вечер добрый, бойцы! — поприветствовал я их, подходя ближе.
— Барон! — они тут же повскакивали, послышались радостные приветствия. Мужчины крепко жали мне руку, хлопали по спине. Женщины тоже улыбались тепло и искренне. А Иша… она подошла ко мне, и прежде, чем я успел что-либо сообразить, быстро и легко поцеловала меня в щеку. Легкий румянец тронул ее обычно бледное лицо, и она тут же отступила на свое место у костра, потупив взгляд. Неожиданно. И приятно, чего уж греха таить.
— Что ж вы тут табором устроились, как в походе? — спросил я, оглядывая их скромный бивак. — В доме полно свободных комнат на первом этаже. Чистых, отремонтированных.