Алексей Петрович внутренне напрягся. Осведомленность Романовича удивляла и настораживала. Новость о возвращении Александра и спасении хламников пускай и разлетелась пуще ветра по Великому Новгороду, но не должна же она была долететь до соседнего правителя так скоро.
Или должна?
Это не нравилось Долгорукову. Совсем не нравилось. Мир, даже в этих разобщенных землях, оставался тесным, пронизанным слухами и, что вероятнее всего, шпионами.
«Нужно будет по возвращении серьезно поговорить с начальником гарнизона, — мелькнула мысль у царя. — Пусть как следует потрусит своих шпиков и доносчиков в городе. Слишком много любопытных ушей развелось. И глаз».
Но внешне Алексей Петрович оставался абсолютно невозмутимым. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он ответил:
— Абсолютно верно, Олег Святославович. Экспедиция по разведке северных земель прошла значительно успешнее, чем мы изначально предполагали. Мой Первый Инженер, барон Кулибин, проявил не только выдающиеся технические знания, но и незаурядное мужество и лидерские качества.
Он намеренно сделал акцент на титулах и заслугах Александра, давая понять Романовичу, что Кулибин — не просто «парень», а важная фигура в его государстве, пользующаяся его полным доверием и покровительством.
Долгоруков был мастером слова, политиком до мозга костей. Он умел вести переговоры, плести интриги, убеждать и манипулировать, используя не грубую силу, как его визави, а острый ум и точный расчет. Сила слова, подкрепленная властью и знанием человеческой натуры — вот было его главное оружие.
— Не удивляйся моей осведомленности, Алексей Петрович, — усмехнулся Романович, словно прочитав его мысли. Он снова отпил пива. — И не гадай, откуда я знаю. Об отряде Ивана Кречета в наших краях не слышал только глухой. Они лучшие хламники на всем Северо-Западе. А когда несколько месяцев они вернулись, потеряв половину людей, включая брата самого Кречета… об этом гудели на каждой заставе, в каждой корчме. Так что новость о их чудесном спасении разнеслась быстро. Удивительно другое — как твоему инженеру это удалось.
— Ему удалось сделать почти невозможное, — согласился Долгоруков, не вдаваясь в подробности. Пусть Романович думает, что все дело лишь в удаче и отваге. Чем меньше знает потенциальный союзник (а в будущем, возможно, и соперник), тем лучше.
— Этот парень действительно умеет удивлять, — кивнул Романович, отставляя кружку. Его взгляд стал серьезным. — Так что, Алексей Петрович? Наш план… он в силе? Твой инженер доказал, что способен создавать не только безделушки, но и, как выяснилось, совершать подвиги. Это меняет расклад. Укрепляет наши позиции.
— Естественно, Олег Святославович, — твердо ответил Долгоруков. — Мое слово неизменно. Иначе зачем бы мы снова собрались здесь? Объединение наших земель, создание сильного союза — это единственный путь к выживанию и процветанию в этом мире. Дуумвират, как мы и договаривались. Равноправное правление.
— Хорошо, — Романович удовлетворенно кивнул. На его лице промелькнуло выражение хищного зверя, почуявшего добычу.
Видимо, перспектива расширения власти и влияния будоражила его воинственную натуру. Он снова взялся за кружку.
— Но позволь мне дать тебе один совет, Алексей Петрович. Дружеский совет, как будущему соправителю, — он сделал глоток, вытер усы тыльной стороной ладони. — Даже самую умную и преданную собаку, какой бы верной она ни казалась, следует держать на коротком поводке. Твой инженер… он слишком много знает. Слишком много умеет. И слишком быстро набирает вес. Такие люди опасны.
Алексею Петровичу эта непрошенная метафора пришлась не по вкусу. Сравнивать Александра, человека, спасшего его племянницу, спасшего город, обладавшего уникальными знаниями, с собакой… Это было грубо и недальновидно. Но царь великоновгородский лишь слегка прищурил глаза, его лицо оставалось маской вежливого внимания. Он не любил, когда ему указывали, как управлять его людьми. Он в целом не любил, когда ему указывали.
— Ты великий воин, Олег Святославович, — голос Долгорукова был ровным, почти вкрадчивым, но в нем звучала сталь. — Твоя сила — в знании тактики, стратегии, в умении повести за собой людей в бой, удержать их железной рукой посреди хаоса. Мне же удалось сохранить и приумножить свое государство словом, знанием управления, умением находить компромиссы и видеть на несколько шагов вперед. Мы собрались здесь, чтобы объединить наши сильные стороны, компенсируя слабые, не так ли? — Он сделал паузу, его взгляд впился в глаза Романовича. — Так позволь же мне управлять моими людьми по-своему. Я ценю твою заботу о нашем общем будущем, но методы контроля я выбираю сам.