Фраза прозвучала мягко, дипломатично, но ее суть была ясна: не лезь не в свое дело. Романович понял. Он на мгновение нахмурился, но затем развел руками, изображая примирение.
— Твое дело, Алексей Петрович. Твое дело, — сказал он, явно давая понять, что не собирается настаивать. — Я лишь переживаю за наше будущее. Не хотелось бы, чтобы оно рухнуло из-за чрезмерного доверия к одному человеку.
— Оно не рухнет, — уверенно ответил Долгоруков. — Все идет как нельзя лучше. Барон Кулибин лоялен короне и приносит огромную пользу государству. А его амбициозные планы по освоению Севера… они откроют перед нашим союзом поистине безграничные возможности.
Романович хмыкнул, но спорить не стал. Видимо, решил отложить этот разговор на потом. Главное — принципиальное согласие на союз было получено. А детали… детали можно будет утрясти позже.
Разговор перетек в обсуждение практических вопросов: демаркация границ, объединение военных сил, экономические аспекты. Но тень недоверия и потенциального соперничества уже легла между двумя правителями. Союз был необходим, но легким он точно не обещал быть.
После разговора у реки я вернулся в поместье с новым артефактом в кармане и ворохом мыслей в голове. Сердце Руны… Очищенная энергия… Новые возможности и новые опасности. И предстоящее обучение магии, которое обещал начать Скворцов.
Все это требовало осмысления, но текущие дела не ждали. Хмарское жило своей жизнью, восстанавливалось, и моя задача, как барона и инженера, была направлять этот процесс, решать насущные проблемы.
Дни потекли в привычном ритме труда и планирования. Экспедиция в проклятый городок и Старый Город, спасение людей Ивана, столкновение с Цепешем и Дикой Руной — все это казалось уже далеким, воспоминанием, словно отголосок кошмарного сна.
Хотя прошло всего пару дней.
Реальность же была куда прозаичнее: нужно было кормить людей, продолжать восстановление поместья и угодья, налаживать быт и, конечно, выполнять обязательства перед государем — ковать детали для нужд Великого Новгорода.
Именно этим мы с Андреем Михайловичем и занимались большую часть следующего дня. Кузница снова стала центром нашей маленькой вселенной. Жар от горна обжигал лицо, молот гулко ухал по наковальне, высекая снопы искр из раскаленного металла.
Воздух был плотным от запаха угля, окалины и старого вязкого масла, остатки которого мы нашли в одной из бочек в дальнем углу мастерской — еще один подарок от предыдущих владельцев. Я только и думал о том, где они могли его найти. Неужто точно также с хламниками вытащили с боев из Диких Земель?
Мы работали слаженно, почти без слов, понимая друг друга с полувзгляда. Михалыч, несмотря на свой возраст и ворчание, был мастером от бога. Его руки помнили каждое движение, каждый удар был точен и выверен.
Я же, используя свою силу и инженерные знания, помогал ему там, где требовалась грубая мощь или нестандартный подход — сгибал толстые прутья тисками и валками, вытягивал сложные заготовки, следил за температурой в горне, подсказывал, как лучше обработать тот или иной сплав, остатки которого мы выудили из привезенного хламниками лома.
Да, нам удалось притащить его не так много, как бы хотелось, но удалось. Жаль, правда, что солнечная панель разбилась, когда мне пришлось толкнуть стену. Очень ценный был компонент, ничего не скажешь.
Выковывая очередную дверную петлю сложной формы, я не мог не отметить про себя, насколько сильно изменилось мое собственное тело за эти месяцы. Прошла слабость, оставшаяся после криосна. Мышцы окрепли от постоянной физической нагрузки, налились силой.
Но главное — исчез тот давящий страх, который преследовал меня с момента пробуждения. Страх перед неминуемой деградацией мозга, перед превращением в безвольный овощ. Голос внутри меня, сама Руна, подтвердил — слияние решило эту проблему.
Теперь была другая — как совладать с той силой, что пробудилась во мне? Но это была проблема иного порядка, проблема роста, а не угасания. И это вселяло надежду.
А еще была магия. Тот первый урок у реки… Воспоминание о нем вызывало смесь восторга и легкого головокружения. Мне удалось. Мало того, удалось с первого раза! Пусть шарик воды был кривым, кособоким и тут же лопнул, но я смог! Я смог воздействовать на энергию мира своей волей!