Вокруг повисла тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипами Ивана и прерывистым дыханием Мити. Остальные хламники стояли рядом, их суровые, обветренные лица смягчились, в глазах читалось непривычное для этих закаленных людей волнение. Руслан неловко кашлянул, отводя взгляд, Олег скрестил руки на груди, но его губы были плотно сжаты, выдавая внутреннее напряжение. Миша просто смотрел, широко раскрыв глаза, словно не веря в происходящее чудо.
Даже женщины — Иша, Ольга, Людка — замерли, их обычная деловитость уступила место тихому сопереживанию. Было видно, что отряд Кречета — это не просто группа наемников или выживальщиков. Это семья. Своя, особая, спаянная опасностями и потерями. И возвращение Мити было возвращением частицы их общей души.
Мой мозг, однако, уже работал, отстраненно анализируя ситуацию. Да, я потерял способность мгновенного анализа, но за это время успел наловчиться хвататься за все доступные окружающие входящие данные просто по инерции. Тем более, когда теперь над моей головой не висит дамоклов меч в виде скорого
Физическое состояние Мити: крайняя степень истощения, мышечная атрофия очевидна, кожные покровы бледные, с сероватым оттенком. Реакция зрачков на свет (я успел мельком заметить, когда он открыл глаза) — замедленная, но присутствует.
Ментальное состояние: дезориентация, шок, но узнавание брата — положительный признак. Связь с реальностью не потеряна окончательно. Вероятность полного восстановления… высока, при должном уходе и питании. Значит эти «солнечные яблоки» имеют смысл. Не просто легенда, а подтвержденный факт.
Я не медик, просто очень внимательный.
— Ваня… отпусти… задушишь ведь, — прохрипел наконец Митя, слабо похлопав брата по могучей спине. Голос его был слабым, почти шепотом, но в нем уже слышались нотки прежней, видимо, свойственной ему иронии.
Иван вздрогнул, словно очнувшись, и нехотя разжал объятия, но продолжал держать брата за плечи, вглядываясь в его лицо так, будто боялся, что тот снова исчезнет, растворится, как видение.
— Митька… ты… ты правда… — он не мог подобрать слов, его голос снова дрогнул и охрип.
Митя медленно обвел взглядом собравшихся. Глаза его, еще мутные, пытались сфокусироваться на незнакомых лицах, на непривычной обстановке — навес, лежанки, закопченный котелок над остывающими углями… Недоумение и растерянность отчетливо читались на его исхудавшем лице.
— Вань… а где мы? — вопрос прозвучал тихо, неуверенно.
Иван посмотрел на него, и в его взгляде была такая безграничная нежность и облегчение, что казалось, она может исцелить любые раны. Он крепче сжал плечи брата.
— Дома, Митька. Дома.
В этот момент я решил, что пора вмешаться. Слишком долгое эмоциональное напряжение могло навредить ослабленному организму. Нужен был переход к реальности, к осознанию ситуации. Я сделал шаг вперед, отстранив слегка Маргариту, которая тут же понимающе отступила, но осталась рядом, наблюдая.
Я присел на корточки перед Митей, чтобы наши глаза оказались примерно на одном уровне. Так проще установить контакт, снять подсознательное ощущение угрозы от фигуры, нависающей сверху. Я протянул ему руку — спокойный, уверенный жест.
— Добро пожаловать обратно, Дмитрий. Меня зовут Александр Кулибин. Я барон сего поместья во Хмарском. Мы рады, что ты вернулся к нам.
Мой голос звучал ровно, без лишних эмоций, но и без отчужденной холодности. Просто констатация факта и приветствие с легкой долей доброжелательности. Митя перевел на меня взгляд. Его глаза медленно фокусировались, в них появлялся проблеск осмысленности. Он посмотрел на мою протянутую руку, затем снова на меня, потом на Ивана, словно ища подтверждения, после чего слабо пожал кисть.
— Барон?.. Хмарское?.. — прошептал он, слова давались ему с трудом. — Я… я не понимаю… Я был… там… у Камня…
— Теперь ты здесь, Митя, — мягко, но твердо сказал Иван, положив руку ему на затылок. — Мы вытащили тебя. Всех вас. Ты дома. В безопасности.
— С Камнем покончено, Дмитрий, — добавил я, видя, что упоминание о кристалле вызвало у него приступ дрожи. — Его больше нет. Шепот утих. Вы свободны. Все, кто попал под влияние этой черной магии.
Несколько секунд была полная тишина.
— Вот как, — выдохнул Митя, явно расслабляясь. — Значит вы вывели всех? — посмотрел он на меня, а затем на своего брата с надеждой. — Всех же?