И кроме того — весь инструмент был новомодный, аккумуляторный.
Правда, толку от него, если ничем не зарядить?
И все равно! Находка! Настоящая находка! Это не просто инструменты. Это — возможность. Возможность ремонтировать, создавать, воплощать в жизнь мои инженерные идеи. С таким набором дела пойдут значительно быстрее.
Эта находка заметно подняла боевой дух отряда. Появилась надежда. Если здесь, на этом складе, уцелели простые инструменты, то что же может ждать нас дальше? В том самом «Фениксе», к которому мы так упорно пробирались?
И вот, наконец, после еще получаса блужданий по запутанным коридорам, мы вышли к ней. К той самой точке на карте, отмеченной красным кружком. Перед нами была дверь. Но не обычная дверь. Она была сделана из какого-то неизвестного мне, идеально гладкого, почти черного материала, без единого шва или заклепки. И на ней не было ни ручек, ни замков, ни даже щели, куда можно было бы просунуть лезвие ножа. Просто монолитная, глухая плита, перекрывающая проход.
Мы замерли, разглядывая это странное препятствие.
— Ну и как это открывать? — пробасил Борис Рыжебородый, с сомнением почесывая свою густую бороду. — Может, ломом попробовать? Или топором?
Ломом? Топором? — я едва сдержал усмешку. Наивно. Если этот бункер строили с расчетом на выживание в условиях глобальной катастрофы, то такая дверь должна была выдерживать и не такие воздействия. Скорее всего, здесь какой-то скрытый механизм, сенсор, кодовый замок…
Я подошел к двери ближе, внимательно ее осматривая. Провел рукой по гладкой, холодной поверхности. Никаких видимых признаков механизма открывания. Но когда я сделал шаг к ней, намереваясь прислушаться, приложив ухо, случилось нечто неожиданное.
Дверь… плавно, почти беззвучно, словно по волшебству, начала отъезжать в сторону, открывая за собой темный проем. Мы все невольно отшатнулись, готовые к любой неожиданности. Но из проема не вырвалось ни чудовищ, ни ядовитых газов. Лишь потянуло знакомым уже запахом застоявшегося воздуха.
Я первым шагнул в открывшийся проем, освещая перед собой пространство химическим фонарем. Остальные, помедлив секунду, последовали за мной.
Мы оказались в просторном, почти кубическом помещении. Стены, пол, потолок — все было сделано из того же гладкого, темного материала, что и дверь. Никаких окон, никаких видимых источников света, кроме наших тусклых фонарей.
Но что сразу бросилось в глаза — это чистота. Здесь не было той вековой пыли, той плесени и ржавчины, которые мы видели в остальной части бункера. Словно это помещение было герметично запечатано все эти столетия.
А в самом центре комнаты, на невысоком постаменте, стояло ОНО. Стеклянная, матовая, непрозрачная коробка кубической формы. Размером примерно метр на метр.
Я замер, затаив дыхание. Сердце гулко стучало в груди. Что это? Какой-то контейнер? Источник энергии? Или… или что-то совершенно иное?
Заинтересованный, я медленно подошел к кубу, Иван и сотники следовали за мной, их лица выражали смесь любопытства и опасения. Я обошел куб со всех сторон, внимательно его осматривая. Матовая поверхность не давала заглянуть внутрь. Никаких надписей, никаких символов, никаких видимых стыков или швов. Идеальный, загадочный куб.
Я пытался понять, что здесь спрятано, что могло быть настолько ценным, чтобы его так тщательно укрывали в самом сердце этого подземного комплекса. Мозг лихорадочно перебирал варианты, отбрасывая один за другим. Оружие? Маловероятно. Источник энергии? Возможно, но почему такая форма, такая защита? Артефакт? Руна?
Вспомнился старый, бородатый анекдот из моего времени, — мелькнула вдруг в голове совершенно неуместная мысль. Про трех братьев и пропавшую корову. И про их невероятную логику.
Я хмыкнул своим мыслям себе под нос, но ничего не сказал вслух. Не время для анекдотов.
Борис, видимо, потеряв терпение от моего молчаливого созерцания, подошел к кубу и с размаху шлепнул по нему своей широкой, мозолистой ладонью.
— А давайте его просто разобьем, барин! — воодушевленно предложил он, его глаза задорно блеснули. — И сразу узнаем, что там внутри! Чего гадать-то?
В тот самый момент, когда его ладонь коснулась матовой поверхности, дверь за нашими спинами, та самая, что так легко открылась, с тихим шипением закрылась, отрезая нас от остального бункера. Одновременно с этим комнату залил тусклый, тревожный красный свет, источник которого был неясен. Казалось, он исходил отовсюду — от стен, от потолка, отовсюду.