«Успеют, успеют родимые» — удовлетворенно подумал инженер, но звуки спешившей на выручку дружины внезапно оборвались, как будто-то кто-то походя взял пульт и выключил телевизор транслирующий на полной громкости финал футбольной Лиги Чемпионов. Мир вокруг Осипова потемнел, пошел багровыми разводами.
Даваясь слезами и проклиная всё на свете, Николай поднял голову и посмотрел назад. Несколько телохранителей отчаянно рубились между собой. От ударов рунированного оружия броня жалобно стонала, и от неё во все стороны отлетали разноцветные искры. Воины двигались так быстро, что иногда их силуэты размазывались и инженер с ужасом понял, что в этом мире действуют иные физические законы, чем на Земле. Один воин выпустил из рук топор и с грохотом упал на мостовую. Через мгновенье рядом с ним на брусчатку безжизненно свалился еще один телохранитель. Николай в вихре кровавой сечи не мог различить охранников и поэтому не имел ни малейшего понятия о том, кто в данный момент побеждает.
Один из воинов медленно, но уверенно шел через толпу придворных прямо к королю. В левой руке он держал топор, а в правой боевой молот. Телохранитель со спокойным, отрешенным лицом, прорубал перед собой кровавую просеку, не оставляя ни малейшего шанса на жизнь стоявшим перед ним гномам.
Это зрелище было настолько запредельно ужасно, что инженер для того чтобы не сойти с ума отвел взгляд в сторону. И сразу увидел, что охранник с красивым прозвищем Пламя стоит на коленях, а возле него с поднятыми вверх руками кружится слуга. Тот самый, что принес кубок с ядом. Присмотревшись Осипов, заметил, что в руках гнусный отравитель держит две огромные руны, мерзко светящиеся темно-багровым цветом. Раздался мощный хлопок, между телохранителем и слугой возник огненный вихрь, который мгновенно испепелил слугу и превратившись в сияющий шар вонзился прямо в грудь охранника. На камни брусчатки брызнули капли расплавленного металла, под ногами затряслась мостовая и из щелей между булыжниками начали подниматься жгуты, словно сотканные из мрака и тьмы. Снова оглушительно громыхнуло, и на месте где только что стоял телохранитель заметался багровый огонь, жадно впитывающий в себя темноту, продолжавшую сочиться сквозь мостовую. Внутри огненной сферы начала проявляться огромная черная тень.
Животный, первобытный ужас заполонил всё сознание инженера. Почти ничего не соображая от страха, он встал на четвереньки, поднял голову вверх и встретился взглядом с идущей к нему смертью. Телохранитель увидел короля, отточенным ударом топора снес голову с плеч мешающему ему придворному и прыгнул вперед. Тяжелый сапог наступил на ладонь Осипова, охранник широко размахнулся и рука с зажатым в нем молотом начала неумолимо опускаться вниз.
— Молимся Владыке и терпим! — раздался истошный крик Нагибина.
И тут же торжествующий, непонятно кем исторгаемый смех сильно ударил по барабанным перепонкам Николая, а вслед за этим пришла боль. Но не та, которую только что испытывал Осипов. Нет. Та боль на самом деле оказалась ненастоящей, да и не болью вовсе. Такой болью играют дети в песочнице, пересыпая её друг другу лопаточками в ведерки. При этом дети весело хохочут и лепят из неё куличи.