— После того, как вас принесли сюда, почтенному магу стало очень плохо. Его сыновья отнесли его туда. Что сейчас происходит в обменном проходе я не знаю.
Осипов нахмурился. То что сообщил воин ему категорически не понравилось. У Николая от тревоги за Павла Анисимовича заныло сердце. Но что делать дальше и как помочь Нагибину инженер пока не понимал. Немного послушав звуки ударной работы, всё ещё раздающиеся с площади Осипов ободряюще взглянул на воина:
— Так. Понятно. Дальше.
У того от волнения на лбу выступили мелкие капельки пота. Еще бы! Не каждый день доводиться вот так запросто поговорить с королем. Дружинник громко вздохнул и продолжил:
— Воевода пошел в арсенал, я слышал он сказал, что необходимо взять оружие и доспехи.
Осипову стало очень неуютно. Внезапно оказалось, что он сейчас находиться в одиночестве в центре разворошенного гномьего муравейника. И спросить совета не у кого. Ко всему прочему Николай видел, какими преданными и даже уважительными взглядами смотрят на него окружающие. Они видят в скромном инженере своего короля, и ждут от него соответствующего поведения. И им глубоко наплевать, что маг и воевода сейчас находятся вдалеке от Его Величества.
Погруженный в свои невеселые мысли Осипов непроизвольно вздрогнул, так как ему показалось, что в толпе возникла гигантская фигура гранитного голема. Тихо прошептав себе в бороду пару ругательств Николай поспешил перевести взгляд на воина и язвительно спросил:
— А что почтенный Нортбарт не мог послать в арсенал никого другого? Ему обязательно надо переться туда самому?
Дружинник нервно прикусил нижнею губу и через мгновение тихо ответил:
— Только воевода может пройти сквозь охранные заклинания арсенала в потайные комнаты.
— Я знаю. Просто мне сейчас почтенный Нортбарт крайне нужен здесь, — после небольшой паузы произнес Николай, немного помолчал обдумывая неловкую ситуацию в которою он так неудачно попал, многозначительно покачал головой и снова обратился к собеседнику:
— Продолжай. Какие потери?
— Государь. Увы, к нашему несчастью, погибло очень много достойных гномов. В полном составе полегла ваша охрана. Убиты тридцать шесть придворных. Тяжело ранены еще двадцать два. Из них немногие доживут до вечера.
Лица присутствующих помрачнели, стали угрюмыми. Николай с тревогой заметил неподобающею моменту слабую улыбку, на долю секунды мелькнувшую на губах Эрикбарта. А еще инженер осознал, что глава столичной артели стоит в метре от него, сжимая в руках старый, но еще убийственно грозный чекан. Осипову стало страшно. Он вспомнил горящие холодной ненавистью глаза его несостоявшихся убийц и его передернуло от страха и отвращения. Ко всему прочему ему снова почудилось, что в окружающей его толпе заворочался гранитный истукан
«Проклятый мрак! Надо нервы подлечить, а то так и до депрессии дело дойти может»- печально подумал Николай и решил внимательно понаблюдать за Эрикбартом. Очень уж нехорошо тот улыбнулся.
— Скорбные новости ты рассказываешь, — мрачно произнес Осипов, и несколько наигранно поднес ладонь к лицу. — Ты знаешь, кто погиб?
Не успел воин раскрыть рот для ответа, как его опередил Эрикбарт. Он буквально подскочил на месте, сжал кулаки и истерично прокричал, буквально захлебываясь криком:
— Королевство понесло страшную утрату! Защищая Его Величество, в неравной схватке погиб мой добрый друг, Брунсбарт! — из глаз главы артели потекли слезы и он горестно начал поглаживать несуществующую бороду. Несколько секунд Николай мучительно соображал кто такой этот Брунсбарт и чем он занимался при дворе. А вспомнив, внутренне расслабился и перестал с опаской поглядывать на безбородого гнома. Потому что таинственный Брунсбарт занимал должность королевского казначея. И судя по всему именно он и лишил бороды бедолагу Эрикбарта. Да. Тогда понятно, почему глава артели улыбнулся. Тут не то что улыбаться начнешь, тут во все горло захохочешь. Внезапно на инженера нахлынули воспоминания, о том, как он бесновался после попытки отравления и спровоцировал отвратительную драку между придворными. Николай поморщился и досадливо хлопнул рукой себе по бедру. Его поведение сейчас выглядело настолько мерзким, что инженер не мог поверить, что именно он, самолично устроил это отвратительное действо
Немного успокоившись и загнав неприятные воспоминания в глубины памяти Осипов решил произнести подобающую печальному моменту речь. Только не мог никак понять, что говорить. И как нарочно именно в этот момент гномы занимающиеся непонятной работой за спинами окружающей короля толпы, дружно и громко затянули привычное «ёгтель ногтель…»