— Не получится. И сейчас мы с тобой либо договоримся, — усмехнулся я. — Либо ты умрёшь.
— В моих данных нет информации, что объект Ц семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории, такой тупой, — задумчиво проговорило создание а затем обратилось ко мне мысленно. — Калибан Рык. Убить мутанта.
— Лия! — успел я только прокричать, а моя рука уже мгновенно действовала против моей воли. Нож был выронен на землю, а моя правая рука уже сжимала голову моей ученицы. Еще мгновение и ее голова лопнет как переспелый арбуз.
— Рык! — простонала Лия, а мои глаза начали наливаться кровью.
— Ошибка. Ошибка! — пронеслось в моем разуме. — Объект «Ц» семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории, экстренно выключить! Ошибка! Ошибка!
Глава 16
Невозможно совершить нечто более глупое, чем забрать свободу у дважды бывшего раба, но Багдрейн попытался и потому был обречен. Миг, лишь миг и на моем теле начали загораться символы. На Лию мне было по большему счету плевать, но все же она была ни в чем не виновата.
Мимолетное мгновение, всего лишь один удар сердца и испуганная Лия летит в одну сторону, слава богам, еще живая, а я в противоположную сторону, на головоногого хозяина подземного мира.
Как и все безумцы, он уверен в своей правоте и в своих силах, но он не знал, что контролю разума я всегда уделял особое внимание. И сейчас десятки символов, подаренные Айно незадолго до спуска в бездну, прожигали мою кожу до самого мяса. А ночи, проведенные подле Кирсаны во время кормления моей кровью ее тела, всегда сопровождались лекциями и, наконец, принесли свои плоды.
В моей руке молниеносно замелькал чёрный нож палача, и вот плоть врага уже близка. Мозг в прозрачном черепе твари начал искриться, и тьма поглотила меня.
Я палач, я убийца, я хотел убить и я убил, быстро, не делая лишних движений.
Тишина, забвение и, казалось, сама вечность окутали меня. Страшно, но спускаясь в бездну, я был готов к смерти.
— Поговорим? — из тьмы донесся до моего разума голос, приятный, но стальной, волевой женский голос.
— Да, — ответил я. Выбора у меня нет, и я даже не понимаю, где нахожусь. Но все это очень похоже на колесо перерождения, что я видел ровно на стыке всех моих трех жизней.
Я стоял в пустоте, и лишь тьма была вокруг меня, в ней не было ничего, но я был рад тому, что остался жив.
— Ты Багдрейн? — тихо спросил я, надеясь, что я все же ошибся.
— Нет, я не Багдрейн, а ты Рык Калибан? Нет, прости, но как себя не называй, ты, — тихо ответил мне приятный женский голос. — Объект Ц семьсот восемьдесят четыре дробь восемь шестой категории, так будет точнее. Ты понимаешь, что происходит? Что происходит с объектом… кхм, Багдрейном?
— Мне сложно сказать, что происходит вокруг, но ваша управляющая программа Багдрейн сошла с ума от ошибок в своем коде или разуме, — усмехнулся я. — Называйте это существо как пожелаете, но этот ваш управляющий ни на что не годен.
Мне никто не ответил, вокруг повисла тишина, которая, казалось, будет длиться вечно, и я ждал, понимая очевидное. Здесь не я хозяин положения.
Вдруг все вокруг меня стало светлеть и бесконечное пространство тьмы приобрело форму. Теперь я уже точно не находился в пирамиде, предо мной явились красивые полы из мрамора, тонкие стены и ажурный потолок, на котором точно было несколько десятков источников света, но они были очень тусклыми. Эту комнату, наполненную сумраком, по большей части освещал свет из улицы.
Огромное окно до самого пола, за которым виднелись тысячи неоновых огней, а перед окном за стеклянным столом сидела женщина в черном платье ко мне спиной. В руке она держала чашечку из белого фарфора и демонстративно пила ароматный черный кофе. У ее ног на белом мраморе размером с кошку корчился головоногий Багдрейн, в его полупрозрачной голове торчал мой черный нож палача.
— Ты воняешь, — проговорила женщина, не оборачиваясь. — Примешь душ?
— В настоящем мире я все равно буду вонять, это же иллюзия.
— Не совсем так. Зря отказываешься, в конце концов, где еще ты сможешь принять настоящий душ? Забавно, ты вообще знаешь, что это такое, объект Ц семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории? — лениво протянула женщина и все же оглянулась на меня. — Может, тогда ты хочешь вспомнить вкус кофе?
— Не против, — ответил я, смотря, как из ничего материализуется стул, а следом медленно появляется чашечка кофе на стеклянном столе, словно проникая в этот мир из иного.
Я внимательно всматривался в лицо женщины. Ее губы и нос были заменены на металлические импланты, а глаза и вовсе являлись чем-то вроде камер с шестью черными зрачками в каждом глазе.