— Тогда жизни, что окружает нас, должно быть намного больше, чем есть! — возопил ученик, не понимая, что жизни вокруг него намного больше чем он знал.
В этом мире не знают о таком маленьком существе как вирус, бактерии и клетки, когда их количество огромно. А утверждение, что жизнь нельзя полностью уничтожить, вызвало у меня лишь улыбку. Можно, еще как. Надо лишь задаться целью, и я рад, что в этом мире не смогли её осуществить, хоть создатели башней и были близки, но внезапно они пошли по иному пути и у них ничего не вышло. И жизнь на планете разделилась на поверхностную, воздушную, подводную, и, конечно, подземную, хоть с этим все и сложно.
А про башни Лия мне рассказала немало нового и интересного. Например, тот шаман, которого встретил я в лагере кочевников, прошел башню в одиночку. Я тут же спросил, откуда ей, принцессе, знать о каком-то пусть и сильном, но шамане, и тогда, узнав причины, я рассмеялся.
Год назад, после того как я прибыл в империю, шаман перестал рассматриваться возможным мужем принцессы, но теперь мужем стал рассматриваться я.
Также я узнал, что хоть меня женить на ней не будут, все же у меня и так все в порядке с женами, хоть я и не женат, но шаман теперь смотрелся блекло. На моем-то фоне.
Меня даже показывали тайно принцессе, не ставя меня самого в известность, когда я бегал по скале и занимался — мышцы надо было поддерживать, и принцесса была в ужасе от того, что ей предстояло выйти замуж за Это. Но планы сменились, и сейчас ее отец ненадолго забыл про планы найти мужа своей младшей дочери и выгнать ее из императорского дома куда подальше…
Время шло и, наконец, корабль начал замедляться. Я отложил книгу и посмотрел на сопящую принцессу, каков мир такова и судьба у самой младшей, неодаренной принцессы. Она не глупая и не страшная, но ей не стать великим воином, и только поэтому она годна лишь быть товаром. Ну а если попробует противиться своей судьбе, то можно снова спустить на неё собак. Но вот только почему ее так любит народ империи, за что? Для меня это все еще остается загадкой!
За бортом уже был виден столичный порт, и сотни лодочек, как торговых, так и рыбацких сновали туда и сюда. Матросы начали подносить ко мне мои вещмешки, и я постепенно облачался в свою пластинчатую броню. А огромный шлем, изготовленный по моим чертежам, выглядящий словно перевернутая кастрюля с прорезями для глаз, угрожающе лежала на палубе. И как бы не страшились матросы, эта броня еще не участвовала в настоящих битвах. Щит и меч поднести ко мне трое матросов так и не смогли, даже не щит, а окованная сталью мощная дверь, а волнистый меч был мне передан лично императором, кузнец его прадеда выковал его для одного из големов. Но шарниры творения гениального кузнеца-часовщика не выдержали и уже второе столетие хорошая сталь ржавела у недоделанного творения, на которое я заглядывался. Недолго, меня просто выгнали, голем не выдержал проверки и был поврежден, но он был прекрасен.
А меч просто железяка, которой мне еще надо научиться махать, с таким мечом гениальным фехтовальщиком мне не быть, а вот рубить сотни человек за бой таким мечом я был не обучен. Хоть для меня это и было посильной задачей.
А тем временем корабль приближался к пристани и нас встречали крики, бойкая торговля, вонь тухлой рыбы и скулящие животные. Мы шли в порт для бедняков, а я в это время натягивал последний элемент доспеха и, наконец, взял в руки свой шлем. И вдруг в порту наступила тишина.
— Командор, а вас узнали, — радостно проговорила Лея.
— Я командир всего лишь одного отряда. Я не командор императорской армии! — зло ответил я принцессы.
— А вот матросы вас иначе как командором между собой и не называют.
— Командор это пожизненная должность, — усмехнулся я со злостью. — А я через десять месяцев покину армию и заодно империю, навсегда, таков договор.
— Командор Рык, ты и правда веришь в это? — шмыгнув носиком проговорила Лея, хитро прищурив глаза — Что мой отец, имея очень сильного воина, умного командира, который одним армейским корпусом разметал бесчисленную орду кочевников по пустыням, при этом оставив корпус целым и почти невредимым, отец, что заставил нас, его детей, беспрекословно слушаться приказов бывшего раба, возьмет и вот так вот просто и отпустит? Возьмет и просто отпустит темного мастера-символиста? Редкого одаренного магией крови? Прошедшего башню воина с загадочным происхождением, за которым охотятся наши древние враги — Мехмеды?
— Да твою ж… Да какого х… да пошли вы на…. У… с… всех перееб…… пи…. Еб……. Уб…. Долбанные, — выдохнул я на неизвестном для этого мира языке ругательства, а Лия навострила ушки.
— Какой красивый язык, мелодичный такой, никогда не слышала! Это же ругательства? Надо запомнить, — очарованно проговорила Лия. — А папа у меня на то и император, что ты сам пожелаешь остаться. Кнут был только вначале, жди яблоки…
— Да е… конем этой гребаной империи!
— Красиво, — оборвала меня Лия.
Порт речной отличался от морского тем, что тут было много нищих, нет, они не просили подаяния, но здесь был новый мир, неизведанный мною, который показал мне, что не все так хорошо в империи. Я об этом знал и ранее, но увидеть не мог, в столице не могли жить эти люди. Они жили ниже по реке, и ни в коем случае не в пригороде столицы, где живут кланы.
И их видели не все, здесь, на выходе из порта, они одевались в нарядные, чистые и новые кимоно. И смешивались с потоком местных, но мир тут такой, в который раз я проговорил сам себе, не самый лучший. Как тот наркоман, в которого я попал ненадолго и который меня испортил, ведь что хорошего в том, что я теперь знаю от Павлика?
Да, на продажу дочери за мешок риса я теперь смотрю не как раньше…
Иногда задумываешься о демократии, а потом попадаешь на невольничий рынок.
Идиоты всех мастей виделись мне в прошлой жизни, а гребаный Павлик дал мне увидеть, насколько широк этот мир. И по иному посмотреть на все остальные мои жизни, гребаный павлик.
Люди меня избегали даже боялись смотреть, а вот у корабля стоял со скучающим видом член дружественного мне клана Раидзуко, мужчина лет пятидесяти, одаренный стихией воздуха. И смотрел он на меня так, словно это у него были проблемы с воздушниками, а не у меня.
— Доброе утро, мастер Рык, глава рода Калибана, — учтиво проговорил мужчина. — Мы вас ждали, как крестьяне в засуху ждут дождя.
— И я вас рад видеть, воздушник, — слегка скривился я, стоя в полном латном доспехе с щитом и мечом за спиной. — Вы не представились.
— Керн Раидзуко, — слегка поклонился воздушник. — Раз вы в броне, то уже знаете, какие проблемы возникли у вашего рода и нашего клана.
— Что случилось? Что с Саири, что с Риной?
— Значит, не в курсе, — улыбнулся Керн. — Раз вы, мастер, не спросили ни о вашей невесте, ни о вашем учителе.
— Айно?
— Прошу следовать за мной, — усмехнулся Керн. — Мы смогли все сохранить в тайне, но вот уши принцессы… Это будет пренеприятно, если наши дела с вашими избранницами выйдут за рамки ушей наших людей.
— Лия! — оглянулся я, увидев девочку, что уже очутилась за моей спиной, а позади нее собрались слуги и стража императора.
— Я не подслушивала! — воскликнула девочка, но уже было поздно. Мы обменялись взглядами и расстались не прощаясь.
Я устремился вперед, разгоняя толпы лишь своим видом, а Керн, что шел рядом, говорил на отвлеченные темы. Лишь бы заполнить пустоту в разговоре, он и я понимали, что это пустой разговор, но идти молча, понимая, что что-то случилось, было бы невыносимо. И потому Керн говорил не замолкая.
О экономике, о сражениях на границах империи, речь, конечно, шла о моем сражении. Птицы уже донесли весточку, как и воздушники высших рангов, что уже слетали на место сражения и теперь мониторят войска кочевников. Керн говорил об увеличении доходов с чая, о том, что мое жалование приходит практически полностью в клан в уплату того чая, что я взял у Саири. Что несколько коробит членов клана…
— Что произошло с Риной? — спросил я, когда мы вышли на пустынную дорогу, ведущуя к поместью клана Раидзуко, которое уже виднелось вдалеке. — И почему меня не встретила Саири…
— Мастер Рык, вам все расскажут в поместье, — тихо проговорил Керн. — Вы немного не понимаете, что случилось.
— Рина и Сира встретились? — хмуро проговорил я то, что знал. — И разнесли половину базара, но остались живы? Но теперь арестованы, или кто-то погиб?
— Все немного сложнее, — скривился Керн, а мы подошли к воротам. — Мастер Рык, ваше оружие и доспехи прекрасны, но пока мы не разберемся с некоторыми сложностями, прошу вас передать мне все ваше оружие, включая ножи…