Тотчас же Фрэнк, встав на колени, вновь замахнулся своим смертоносным для меня оружием. Но на сей раз он промахнулся, и от этого тычка металла о металл посыпались искры. Нет, с меня и одной такой атаки было более чем достаточно. Я не мог допустить, чтобы он изуродовал и вторую мою кисть. Не считая того, что вполне мог свалиться и под колеса. Поэтому прежде, чем он успел шарахнуть по мне в третий раз, я вытянул ноги и, коснувшись ими грунта, засеменил в темпе все убыстрявшегося хода поезда. И только тогда отпустил поручни.
И все же я упал головой вперед, врезавшись прямо в насыпь. К счастью, прослойка воздуха в моем герметизированном комбинезоне спасла меня от серьезных ранений. Задыхаясь, я поднялся на ноги. Меня била дрожь от бессильного гнева. Я совершенно выдохся в этой безобразной схватке. И все же я не оставил надежды вспрыгнуть на ступеньки проносившихся мимо вагонов с отходами. Однако когда я в этом полусогнутом положении побежал вдоль поезда, до меня быстро дошло, что из-за громоздкого одеяния преуспеть в этом деле мне вряд ли удасться. Состав уже раскатился так быстро, что реализовать этот план оказалось трудно, если не сказать вообще невозможно. Совсем упав духом, я решил уже отказаться от столь безумной затеи, но в последний момент чья-то железная рука ухватила меня за шею.
- Сеньор, бегите! И я повиновался. Совершенно обессиленный, с пересохшим от натуги ртом и привкусом соли на языке, с помутившимся взором от набежавших и резавших глаза слез, я беспомощно вслепую молотил руками воздух, стремясь ухватился за ступеньку вагона, заполненного шлаком. На ней-то и висел Хосе.
Благодаря державшему меня мертвой хваткой индейцу, принявшему тем самым на себя основную тяжесть моей отягощенной комбинезоном персоны, мне буквально чудом удалось это сделать. Спустя несколько секунд мы оба уже сидели на платформе товарного вагона, с трудом переводя дыхание.
Меня все ещё продолжало трясти от пережитого волнения. Но, преодолевая себя, я приподнялся.
- Не знаю, что задумал этот лицемер - свирепо процедил я сквозь зубы, - но мы безотлагательно направимся сейчас в пассажирский вагон и расставим все точки над "i".
Наше появление там вызвало некоторый переполох. Я кратко пояснил, в чем дело, затем, сняв трубку телефона, вызвал кабину машиниста. Но после третьего гудка на линии воцарилась ватная тишина. Учитывая, что вся питавшая системы поезда энергия распределялась с пульта управления, не оставалось никаких сомнений, что Фрэнк вырубил телефонную связь. Цель его действий была более, чем очевидна: не допустить нашего контакта с Марсополисом, конечным пунктом нашей поездки.
В глубине души я корил себя за то, что не догадался в первую очередь позвонить именно туда. Не исключено, что я успел бы сделать это раньше, чем Фрэнку пришла бы в голову мысль о том, чтобы воспрепятствовать любому нашему общению с внешним миром.
Один из пассажиров недоуменно пожал плечами.
- Фрэнк ведет себя крайне глупо, - воскликнул он. - Если его намерение состоит в том, чтобы совершить аварию, то в итоге он рискует пострадать и сам. Поэтому считаю, что нам ничего не остается, как покрепче закрепиться в креслах и ждать.
И тут у меня совершенно неожиданно возникла одна тягостная мысль. Я проворно взглянул на манометр, регистрировавший давление пара. Оно заметно упало, а температура была несколько ниже положенной. Я обратился к пассажирам: - Господа, мне горько сообщить вам правду, но обстановка требует этого. Сдается мне, что Фрэнк отключил кондиционеры.
Филипп Бэррон побледнел, но прочесть что-либо в его взгляде было по-прежнему невозможно.
- И сколько времени мы сможем продержаться? - поинтересовался он.
- Не более часа, - уточнил я. - На худой конец мы смогли бы вынести неизбежный в этой связи холод, но если давление упадет более чем в два раза, всем нам - крышка, за исключением, спору нет, Хосе.
Последовала мучительная пауза. Бэррон раздумчиво посматривал на индейца.
- Да... разумеется, надо иметь в виду и вас, - наконец обмолвился он. - Мне кажется, Грей воображает, что может потягаться с индейцем. Дурень! Само собой разумеется, мы все могли бы предварительно подписаться под запиской о том, что реально здесь произошло. И положиться на вас в том, чтобы она дошла по назначению...
- К дьяволу это ваше донесение! - взъярился один из пассажиров. Это, понятно, могло бы здорово выручить Джо, не говоря уж о правосудии, но что станется с нами? - Вы упускаете из виду одну важную деталь, - вмешался я. - Джо, вне всякого сомнения, выдержит низкое давление, но он не может дышать испорченным воздухом. Так что после захода солнца он снаружи также быстро отдаст концы. У нас остался лишь один-единственный шанс. - Я повернулся к Хосе. - Давайте попробуем вместе пробраться на борт этого треклятого локомотива.
В конце каждого вагона висел специальный топорик на случай пожара. Мы вооружились этим немудреным оружием и через минуту уже были на крыше, начав с грехом пополам продвигаться к головной его части. Вскоре стали посверкивать голубовато-красные огоньки на кабине тягача с выделявшимся в её передней выпуклой части силуэтом Фрэда.
Мне не давала покоя тревожная мысль о том, что у того в помещении имелась дальнобойная винтовка. А мы с Хосе представляли собой превосходную мишень, кочуя поверх вагонов. В общем-то я сомневался в том, что он отважится начать нас отстреливать, но полностью исключать возникновения обстоятельств, когда он будет вынужден пойти на это, было нельзя. Конечно, потом было бы чертовски трудно объяснить, почему это на крыше оказались два изрешетенных пулями трупа, но даже сама мысль о такой перспективе парализовывала меня.
Низко нависшее над нами небо Марса стало уже мутнеть на востоке. В небесах ярко вспыхнула Земля, словно вечерняя звезда над устало закатывавшимся солнцем. Дневным светом можно было ещё пользоваться примерно с час, но с учетом того, что нам оставалось преодолеть ни много ни мало, а более ста пятидесяти километров, это ни в коей мере не утешало меня. Мы достигли полугористого региона, и дорога здесь слишком петляла, чтобы позволить себе роскошь продвигаться вперед с большой скоростью.