— Это Вы здесь… главный? — она неловко смотрела на костёр.
— Лай, — представился парень, искоса наблюдая за тем, как Фео разделяет готовое мясо по импровизированным тарелкам, — тебе уже сообщили, почему ты здесь?
— Вроде того, — бывшая пленница с трудом выдавила из себя улыбку. — Я помню, как отец отдал меня вместо своей любимой Алисии, поэтому если Вы думали, что заполучите её, разобравшись с разбойниками, то… есть только я. Элиза, младшая и не слишком любимая дочь.
Лайфастер невольно рассмеялся. Жадный аристократ продал дочь королю, а после не пожелал отдавать её и попытался обмануть правителя… да, кража «невесты» сыграет ему на руку, если этот маркиз достаточно умён, чтобы верно разыграть карты.
— В таком случае я очень рад твоему появлению здесь, — парень повернулся к ней всем телом и ещё раз внимательно осмотрел.
Сидящая перед ним и правда не походила на портрет, который показывал Ольё, однако разница была не настолько значительной: эти изображения частенько не отражали сути, ведь девушки постоянно просили художников то убрать им веснушки, то подправить форму лица… торги вполне можно было продолжать и с ненастоящей Алисией, но Элиза стала для восстания настоящим подарком. Всё дело в том, что эта леди долгое время поддерживала переписку с Ольё и пару раз даже находила его идеи о перемене власти забавными… в общем, любовные происки ректора обернулись удачной находкой.
— Рады? — Элиза нервно улыбнулась. — Я бы испугалась, если бы Вы больше походили на работорговца, но если честно, Вы не внушаете… опасений.
— Только потому что Вам не приходилось видеть его в бою, — Фео протянул им обоим «тарелки» из хлебных припасов. — Лай только внешне кажется очаровательным, но во время битвы я едва успевал следить за его клинком…
Девушка невольно улыбнулась, явно впечатлённая если не описанными навыками, так самим мужчиной. Лайфастер мог бы выразить своё недовольство, однако её интерес был на пользу общему делу, и… он подвинулся, позволяя Фео устроиться между ними. Диалог продолжался уже без его вмешательства: наследник шутил и рассказывал о подвигах «предводителя» во время сражения, в ответ на что Луиза звонко смеялась. Даже диалог с Сивисом не вызывал у неё настолько живого интереса — всё-таки Ольё был прав с кандидатурой обольстителя.
Лай тем временем тихо удалился в лес, оставаясь на таком расстоянии, с которого мог следить за лагерем, и принялся за ужин. Мясо было ещё горячим, но очень вкусным… парень медленно ел, наслаждаясь верно подобранными приправами, когда внезапно почувствовал, что по его щекам стекают солёные капли. Даже если Фео говорил о нём, он всё равно был с ней… именно поэтому Лайфастер с таким пренебрежением относился к тем, кто испытывал симпатию и к парням, и к девушкам. Ему постоянно казалось, что подобное означает непостоянство и ветреность — то, чего он так сильно боялся всю свою осознанную жизнь.
Закончив с едой, парень двинулся к небольшому ручью, который приметил ещё по пути сюда, чтобы вымыть руки и лицо.
Вода тихо журчала, утекая прочь, а Лай, опустившись на колени, стирал с себя следы чужих прикосновений вместе с жиром мяса, причём и то, и то причиняло ему почти ощутимую боль… и почему он вообще столкнулся с этим рыжеволосым бедствием? Разве нельзя было послушать голос разума и остаться в ту ночь дома — тогда и никаких проблем не возникло бы!
Звук шагов заставил парня встрепенуться и вскочить на ноги. Он почти что достал меч из ножен, когда из кустов появился Фео, нервно вздрогнувший при виде напряжённой фигуры с оружием в руках.
— Ты на кого здесь охотишься? — мужчина приблизился и опустился на одно колено у реки, набирая воду в флягу.
— На тебя, по всей видимости, — Лай убрал меч и тряхнул головой, прогоняя прочь наваждение. В конце концов, не стал бы другой человек искать его среди леса — просто совпадение. Их встреча — только очередное чёртово совпадение.
— Продолжай, — Фео встал и хищно улыбнулся. — Я готов быть пойманным.
Парень демонстративно фыркнул, отступая назад и снова увеличивая расстояние между ними. Свет луны, внезапно вышедшей из-за туч, показал ему явное возбуждение, проступающее во всех чертах чужого лица, и это желание, направленное на него самого…
— Извращенец, — подвёл итог Лайфастер.
— Мне казалось, это естественно, когда один человек нравится другому, — мужчина едва улыбнулся.
— Ты не должен мной интересоваться, — он выдохнул. Следовало покончить с этим раз и навсегда, чтобы не испытывать искушение поддаться соблазну и поцеловать этого человека. — Не делай вид, что не понимаешь. Мы… мы собираемся свергнуть нынешнего правителя. И тогда ты займёшь трон. Вернее…