— Тем лучше, — хмыкнул парень.
Наконец, замок пал, и они вошли в комнату. Небольшое помещение с наклонным потолком и большим (даже по меркам Лая, видавшего стёкла высотой в четыре его роста) окном почти до самого пола. Отсюда можно было наблюдать двор академии, а если приноровиться, то, вероятно, и вход… Из мебели полупустую комнату заполняла кровать на одного, деревянный шкаф и один стул. Всё это было хорошенько покрыто пылью — несмотря на «заполненность» общежитий, явно мало кто хотел каждый день бегать четыре этажа вниз, чтобы после бродить по не менее высокому учебному корпусу, а под вечер без сил брести назад.
Вскоре комендант передал ему ключи, объяснил, где находятся общие бани, оставил пропуск и ушёл по своим «крайне важным делам». Оставшись в одиночестве, парень бросил свой мешок в угол и тихо вздохнул.
Самое трудное начнётся послезавтра, одновременно с началом занятий, и он прекрасно знал, как студенты отнесутся к своему невысокому и юному преподавателю. Придётся драться, без этого никак, и жалел Лай только о том, что на эту битву ему придётся идти без привычного меча, взяв в руки только волшебную палочку… следовало купить посох — им хотя бы в случае чего можно было хорошенько наподдать наглецу.
Невольно улыбнувшись своим кровожадным мыслям, неуместным в стенах академии, парень снял плащ и закатал рукава: следовало приниматься за уборку.
Часть 2. Отвергнутый принц
— Как тебе академия? — ректор, известный по всей стране как непобедимый колдун, вертелся на странном металлическом сооружении, которое с трудом можно было назвать стулом.
У него были длинные тёмные волосы, собранные в косу, — один из признаков аристократии, густые брови и очень серьёзное лицо. Многие заочно побаивались его именно из-за этого выражения и вечно сомкнутых губ, но в действительности ректор Ольё был человеком почти что добрым… если водить с ним дружбу.
Он носил длинный плащ с высоким воротником. Ткань была тёмно-красной, как и у всех преподавательских плащей, и только воротник и рукава сверкали тонкими полосками позолоты. Но этот человек мог позволить себе любую роскошь…
— Не так плохо, как я думал, — Лайфастер, уже в своём собственном плаще, стоял перед зеркалом. Для него выкроили особый фасон, подходящий миниатюрной фигуре, а ещё Ольё, словно издеваясь, приказал взять ткань почти что чёрного цвета, что болезненно напоминало одновременно и о «Кресте», и о манере парня одеваться, и о его особом положении перед начальством.
— Если тебя будет кто-нибудь беспокоить, можешь обращаться… желательно, до того, как лишишь этого несчастного головы.
Лай демонстративно фыркнул, повернувшись лицом к ректору. Это сейчас парень находился в подчинении у Ольё, но в «Кресте» всё было с точностью наоборот: мага-новичка дразнили все, кому не лень, и только их негласный предводитель в лице его самого мог спасти несчастного. Ректор словно бы отдавал старый долг, о чём его никто не просил… однако сейчас Лайфастеру и правда требовалось затаиться, убрать подальше меч и ненадолго стать почти что заурядным преподавателем.
— Я оставил оружие в общежитии, — парень продемонстрировал висящую на его поясе тонкую палочку, — а этим я смогу убить максимум двоих или троих, не больше.
— Обычно люди не выражаются подобным образом, — хмыкнул Ольё и вздохнул, — но, возможно, меч бы тебе пригодился. Особенно если собираешься сладить с нашими беспризорниками… Прошло всего два дня, а первокурсники уже нашли себе «поводыря» из старших, и я не удивлюсь, если вы не сойдётесь характерами.
— Посмотрим, — уклончиво пожал плечами Лай.
Ректор хмыкнул. Ему было уже за тридцать (среди «Креста» Лайфастер был самым младшим, и пока новенькие не видели его мастерство своими глазами, то наивно предполагали, что мальчишку можно задирать), он всего добился в жизни… Но парень как никто знал, насколько сильно Ольё хочет побороться с нынешним правителем. В некотором смысле, старый друг позвал его в академию, чтобы вместе сформировать оппозицию и поднять восстание под знаменем народа, поскольку из числа тех воинов, кто не состоял в «Кресте» и хотел справедливости, повести большой отряд мог исключительно Лай… Они оба это понимали. Контракт с академией на год или на пять лет, а затем двое занялись бы тем, чем и раньше, — пошли сражаться во имя своих идеалов.
Парень коротко попрощался, поскольку время уже поджимало, и двинулся вниз по винтовой лестнице. Ему нужно было на задний двор — вскоре начиналось первое занятие с теми самыми зловещими нарушителями порядка, которых ему предстояло обучать уму-разуму.