— Не могу, — отвечает Хелле.
— Почему? — спрашиваю я.
— Мы с Грете Софией собираемся к Махмуне, — говорит Хелле.
— Что? — говорю я.
— Будем у нее ночевать, — говорит Хелле.
— Что? — переспрашиваю я.
И потом я иду молча, я очень обижена, даже не понимаю на что. Я же знаю, что у Хелле кроме меня есть подружки, мы с Хелле не одни в целом мире, я просто… просто немного… удивлена. Я тут иду и воображаю, будто у меня лучшие выходные на свете, а Хелле, моя ЛУЧШАЯ подруга, договаривается за моей спиной о походе с Грете Софией в гости к Махмуне с ночевкой?!! Не говоря ничегошеньки мне. Вообще-то это наглость. Потому что — что же делать мне? Оставаться с Эрлендом???
Самые фиговые выходные на свете
Я молча спускаюсь по тропинке, тупо смотрю вперед. Я чувствую, что Хелле смотрит на меня, и чувствую, как начинаю закипать внутри от злости.
Но тут Стиан вдруг говорит:
— Пойдем покачаемся.
И тут все, что кипело и бурлило внутри меня, мгновенно исчезает!
— О’кей! — говорю я, улыбаюсь и радостно раскачиваю руками.
И чувствую, что Хелле все еще смотрит на меня. Я смотрю на нее, она меня внимательно разглядывает.
— Что такое? — спрашиваю я обычным тоном.
Глаза у Хелле сужаются в две такие щелочки.
— Ничего, — отвечает она.
— Да-а-а! Я тоже покачаюсь! — кричит Эрленд, прыгает и семенит рядом с нами вниз по тропинке.
Самые лучшие выходные на свете все равно!!!
(Или смесь хороших и чуть-чуть НЕхороших)
Внизу на Крокклейве мы запускаем собак во двор, а потом со Стианом и Эрлендом бежим к тарзанке и начинаем качаться. Это ВОЛШЕБНО!!! Хелле идет в дом и собирает вещи для ночевки у Махмуны, но я совсем не обращаю на нее внимания. (Что она идет и собирается.) И я не слышу, как она кричит через открытое окно кухни: «Мама-а-а-а! Где мой спа-а-а-а-альник?!!» Точнее, нет, я слышу, но это меня не волнует. Точнее, нет, волнует немного, потому что я надеюсь, она не найдет спальник. Точнее, найдет. Или не найдет. Или… я не знаю.
Тут появляется Грете София со своим старшим бра том, которому уже восемнадцать лет, и он сдал на права. Сдав на права, он все время возит повсюду Грете Софию и ее друзей… Грете София выходит из машины и поднимается на террасу к Хелле.
— Привет, Ода! — говорит она, заметив меня, потому что ей приходится пройти мимо.
— Привет, — говорю я, и Грете София останавливается прямо передо мной.
Но мы не успеваем сказать друг другу еще что-нибудь, потому что с террасы выходит Хелле, и Грете София бежит к ней. У Хелле с собой огромный рюкзак, а в руках — спальник. Я стою у лестницы и не смотрю на них на самом деле, но на них не так-то просто не смотреть, потому что они стоят ровно у меня перед глазами. Не понимаю, зачем Хелле такой набитый рюкзак, она же только на одну ночь.
— Привет! Кевин нас отвезет, — говорит Грете София и забирает спальник у Хелле.
— Круто! — говорит Хелле, и они бегут в мою сторону, а точнее, в сторону лестницы.
Не понимаю, что такого крутого в том, что их везет Кевин. Это не круче, чем… чем…
— Пока, Ода! — говорят Хелле и Грете София хором, пробегая мимо меня.
— Пока, — отвечаю я, но они меня наверняка уже не слышат, потому что они уже спустились с лестницы и уже почти добежали до машины, где их ждет Кевин.
— Будешь прыгать, Ода? — спрашивает Стиан прямо за моей спиной, и я вздрагиваю.
— Да! — отвечаю я, улыбаюсь Стиану и бегу к перилам, куда Стиан уже забросил тарзанку.
И я прыгаю, и это просто ФАНТАСТИКА (!), и я кричу и смеюсь, со свистом рассекая воздух. А потом прыгает Эрленд, а потом Стиан, потом я, потом Эрленд, потом Стиан, потом я, и так мы продолжаем. Сегодня просто лучшая НА СВЕТЕ суббота.
Анекдот
— Рассказать анекдот? — говорит Эрленд, когда мы втроем (то есть я, Стиан и Эрленд) оказываемся наконец внизу.
Мы со Стианом смотрим на Эрленда и говорим «да».
— В галстуке кот! — выкрикивает Эрленд и смеется.
Я не смеюсь, потому что анекдот дурацкий. Эрленд знает только ДУРАЦКИЕ анекдоты. Но я смотрю на Стиана, который улыбается и немного смеется, и тоже улыбаюсь. И смеюсь. Чуть больше, чем Стиан, кажется. А потом я хватаюсь за живот и типа цепляюсь за Стиана, чтобы не упасть, как обычно люди делают, когда сильно смеются.