Даже Александр Иванович приподнялся.
— Вы это, — спрашивает, — обдумали?
— На что он нужен! — закричал кто-то.
Федосеев всхлипывает, делает неуверенный шаг вперед и смотрит по сторонам, будто ищет поддержки. Все лица вокруг него суровы.
— Александр Иванович, — говорит он прерывающимся голосом, — тут — смерть, там — смерть… Ну, куда пойдешь? Человек я… не очень военный, я понимаю. Смелость у меня, может, не такая… А выхода же нет. Не к немцам же итти! Александр Иванович, не оттолкните… Я переделаю себя, я стараться буду! У меня и сын в Красной Армии. Александр же Иванович… Я на все готов…
Аксенов ответил не сразу. Только через минуту он перевел взгляд с Федосеева на Петьку:
— Ладно, пиши. Попробуем.
Запись наконец закончена. Петька закрыл блокнот и вытянулся перед Аксеновым:
— Разрешите доложить! Девятнадцать человек в списке, не считая командира отряда.
— Не девятнадцать, а двадцать! — кричу я. — Меня еще не записал!
Сразу все устремляются ко мне.
— Сережа!..
— Чувствуешь себя как?
— Гулявин проснулся!
Я вскакиваю на ноги.
— Спасибо, Александр Иванович! Прекрасно, очень хорошо! Пишите и меня в отряд!
— Ты, Гулявин, не спал? Ты все слышал?
Петька проталкивается вперед, заглядывает мне в лицо, кладет на плечи руки:
— Здоровый? Живой? А страху же я набрался!
— Как было, расскажи.
— На вагонетку тебя, да бегом… Тебе искусственное дыхание, а ты и не дышишь… Что, Сережа, с кислородом произошло? Только по чистой совести! А?
Я краснею и виновато улыбаюсь. Он смотрит так пристально, что я не выдерживаю, отворачиваюсь. Тогда он хватает меня ладонями за затылок.
— Ух ты, Се-режка! — Глаза его и влажны и смеются; руки то толкают меня, то тискают. — Да какой те ты крепкий! Да какой же ты свой!
Улыбка — другая, не виноватая, счастливая — начинает растягивать мое лицо. Мне хочется крикнуть, что и всякий другой так бы на моем месте поступил, что мы всё преодолеем, что никакие враги нас не сломят. Улыбка становится все шире. Говорить я уже не могу. Я хлопаю Петьку по спине — и все предо мной уже двоится от слез. «Друг, — думаю, — брат… Навсегда…» — обхватываю ею за плечи и изо всех сил к себе прижимаю.
