— Давай-ка я лучше провожу тебя дo учебной комнаты. Вы ведь говорили на утреннем уроке о снаряжении и дракастре? Ты приплыла с другими новичками вчера?
Он старался быть вежливым, и мне не хотелось его разочаровывать. Я робко кивнула. Всадник бросил взгляд на дощечку, висевшую рядом с пещерой, на которой были записаны наши с драконом имена.
— И ты выбрала Раолкана? Фиолетового?
— Да.
— Хороший выбор. — Он мягко выпроводил меня из пещеры. Мне не очень хотелось уходить, но и устраивать сцену — тоже. В конце концов я же вернусь сюда завтра.
Увидимся, Раолкан. Надеюсь, он не станет принимать это на свой счёт.
Я уже привык к тому, что мне не доверяют. Оно и к лучшему. Я не доверяю им.
Надеюсь, я стану исключением.
Доверие — драгоценный дар. Ты его уже оказала мне. Можешь быть уверена: оно вернётся сторицей.
А он мудр.
Для дракона?
Что это? Снова мысленный смех?
— Я его не выбирала, — поделилась я с небесным всадником. — Это он выбрал меня.
Я заметила недоверчивость в его взгляде, но губы всадника сложились в улыбку. Мы вышли из пещеры Раолкана и теперь медленно возвращались вниз по длинному выступу. Он не торопясь шёл рядом, хотя я явно уступала ему в скорости.
— Если ты успешно пройдёшь испытание с первым полётом, то займёшь место в рядах нашей касты, — он, казалось, радовался этому факту. — Мы ценим в людях не только храбрость, но и смекалку.
— Мы?
Всадник поправил тёмно-фиолетовый шарф, низко повязанный вокруг торса. Точно такой же обхватывал его шею. Он хорошо подходил к загорелой коже и глазам. Свет отбрасывал блики на его почти безволосой голове. Он правда сбрил их? Интересно, а как бы выглядела я, если бы побрилась? Надеюсь, мне не придётся это узнать.
— Mой цвет — фиолетовый, и такой же будет у тебя, если станешь Принятой. Нас не так много. — Манеры всадника были приятными, а шаг — мягким. Мне нравилось попадать с ним в ритм. От него веяло спокойствием, словно он носил его всегда с собой.
— А почему вас не так много?
Всадник пожал плечами.
— Мы ловим мало фиолетовых драконов. Они затворники. У них свои небесные тропы, в отличие от других драконов, что сбиваются в стаи или мигрируют вместе.
Что ж, выходит, в этом Раолкан был похож на меня. Затворник. Одиночка. Чем больше я о нём узнавала, тем больше он мне нравился.
Мы приближались к пещерам новичков, и поддерживать наш непринуждённый разговор стало трудно. Что там происходило? Пещеры походили на разорённый муравейник. Незнакомые мне новобранцы носились туда-сюда; их всклокоченные волосы и помятая одежда перепачкались. Я увидела, как Саветт, сидевшая у входа пещеры её дракона, заправила выбившуюся прядь и продолжила бинтовать руку какой-то девочке. Ещё двое новобранцев в грязной подпалённой одежде сидели на краю, залечивая раны.
— Что с ними? — в ужасе спросила я.
Всадник, кажется, был удивлён моим вопросом.
— Они же убирают пещеры своих драконов. Неприручённые драконы опасны, и, если не научиться уворачиваться от огня и избегать ожогов, продвинуться в приручении будет нельзя. Кроме того, нахождение рядом со своим драконом помогает сблизиться с ним. Ему нужно привыкнуть к новому запаху, и неважно, насколько опасным может быть процесс.
— Мастер ничего об этом не говорила, — я не сумела сдержать ужаса. Нужно было предупредить нас. Они могли здорово покалечиться, если их драконы вели себя подобным образом! Я почувствовала лёгкий укол вины за то, что с Раолканом всё прошло гладко. Наверное, он совершенно другого склада.
Бестолковые.
Должно быть, Раолкан по-прежнему слышал мои мысли, хотя я не могла понять, кого он имел в виду: других драконов или моих одногруппников.
И тех, и других.
— Это же драконы. Чего ты ожидала? — тон всадника был спокойным, но его явно терзало любопытство.
Я покраснела, но промолчала. Нужно ли рассказывать о том, что мы с Раолканом мысленно общаемся? Не посчитают ли меня умалишённой? Что если они тогда дадут другого дракона? Не хотелось бы. Мне уже начал нравиться этот тёмно-фиолетовый дракон. Всадник нахмурился, словно я была для него загадкой, которую он стремился разгадать.
— Как тебя зовут, новенькая?
— Амель Лифброт.
— Думаю, мы ещё встретимся. Старайся, Амель Лифброт. Мы принимаем в свои ряды только лучших.