- Я помню.
***
Роман сидел на стороне обвинения. Рядом с ним находились другие присутствующие. Он специально приехал, чтобы рассмотреть компанию Вампира поближе, и оказался удивлен. Вместо отъявленных отморозков в зал вошли трое молодых людей, выглядящих весьма представительно. Одного из них Роман знал очень хорошо – продажный адвокат Гримм. Шагал со своим дипломатом, точно модель по подиуму: статный, кудрявый, весь светился. Привычный костюм тройка в тонкую полоску, от улыбки слепило глаза. Сразу за ним шел сомнительного, но серьезного вида незнакомец с бритой головой. Его волосы росли странным образом, выводя собой спутанные змеиные тела. Взгляд парня не внушал доверия – был слишком уж тяжелым, даже не смотря на то, что пробежался по следователю буквально за секунду. Немногим позже Роман узнал - это был тот самый финансист компании, который тоже находился на месте преступления. И третьим шагал сам Вампир. Равнодушное лицо, рука, лежащая в кармане брюк, твердая походка. Казалось, происходящее его вообще никак не заботило и не страшило. Все трое напрямую показывали свое отношение к делу, без стыда появились перед людьми, которые видели их насквозь, и даже не опустили голов, пытаясь спрятать взгляды. Напротив, смотрели на присутствующих свысока.
Роман не спускал с них глаз. И, когда встретился взглядами с Валентином, тот еле заметно кивнул, изобразив сдержанную улыбку. Едва все заняли свои места в ряду прямо напротив следователя, Валентин наклонился к Вампиру, что-то шепнул ему, на что получил более чем понятный ответ – кивок. Дальше все было неизменно. Показания бандиты давали четкие, без заминок, сомнений и не состыковок. Мальчишка, сидящий за решеткой, жалостливо смотрел на своих бывших союзников, но ни разу не возразил. Он не давал показаний против, не пытался вскрыть темные секреты. Это вызывало сострадание и настоящую боль в сердце Романа. Глядя на этого парнишку он видел кучу других таких же, попавших под статью ради чьего-то спокойствия.
На обратном пути, выходя из зала, Роман с удивлением обнаружил, что все трое преступников смотрели на него. Двое из них улыбались с превосходством, а Вампир выглядел задумчиво. Он уже видел нового врага и пытался прочитать его. Осознавать, что ты встал на пути у таких людей, тем более после вынесения срока подсудимому, было не самым приятным чувством. Но Роман не боялся, за свою жизнь он видел вещи и пострашнее.
***
- Того парнишку на двадцать лет посадили, на сколько я помню.
- Да, около того, я уже тоже не уверен. Но, стоит отдать ему должное, за все эти годы он даже слова плохого про нас не сказал. Может, потому что боится потерять поддержку, которую мы до сих пор оказываем.
Роман подметил, что с того момента Вампир мало поменялся. Единственное – за эти несколько лет он заметно постарел и посерел.
- Дальше.
- Дальше. Перед судом я купил виллу за границей, на Сицилии. На случай, если все пошло бы не по плану, девочки сразу улетели бы туда. Запасной план. Примитивный, но рабочий. Так… И, естественно, были похороны старика.
***
Это был пасмурный день.
На первый взгляд кладбище состояло из привычных деталей. Первыми внимание привлекали переплетающиеся кованые оградки, выкрашенные то в черный, то в серебряный, то в голубой. Голубая краска облезала быстрее прочих и старила без того мрачное окружение. Всюду росли колючие кусты с редкими темно-зелеными листочками и насыщенными красными ягодами. Это были самые приятные пятна. Остальное – безжизненные, чрезмерно яркие венки, цветы, среди которых прятались контрастно невзрачные черно-белые портреты. Лица смотрели на присутствующих с плит, из-под стекла, заключенные в рамки. Отовсюду. Смотрели даже безликие кресты и заросшие бурьяном могилы.
Влад стоял перед гробом. Рядом рыдала Роза, пряча одну половину лица за черной вуалью, а вторую – за платком, прижатым к губам. Первые ряды занимали знакомые лица. Со стороны Влада стояли его приближенные, собирая вокруг безутешной пары плотный черный кокон, а ровно напротив выстроились Кракены и Волки. Пришли, чтобы выразить свои соболезнования, но выглядели так, будто вышли на очередное поле сражения. Их разделял только гроб старика, бликующий в мутном утреннем свете. У его изголовья стоял священник, что-то без умолку говоривший, но, кажется, его слушала только пара человек, остальные были сосредоточены друг на друге.
На стороне Влада рассредоточились родственники и часть Острых ножей во главе с Бугаем. В этот день он не был таким веселым и разговорчивым, как обычно. Купный мужчина прятал красные глаза, направив их к вялой редкой траве.
Гроб медленно опускался. Роза плакала, отстранившись от всех. Даже поддержка мужа ей была не нужна. Влад не протестовал, он знал, что многая боль воспринимается, как личная, и отрезает тебя от других, поэтому предпочел молчать и ждать. Чем ниже оказывалась лакированная крышка, тем больше ощущалось волнение. Все уже решено, он во главе, и все нужные люди среди присутствующих об этом знают. Но тело старика не давало ему почувствовать себя главным, Франц словно наблюдал за ним. Видел насквозь, читал каждое намерение и все еще контролировал. Это невозможно передать словами – ощущалось, как невидимый короб, в котором молодой глава был запечатан.