олками. Судорожно хотелось встать и побежать, успеть, защитить. Он попытался подняться, но новый удар тут же заставил его упасть во тьму. Стас снова вскрикнул, в этот раз слабо и коротко. Непроницаемая черная пелена, а потом - легкость. Хлопнули двери автомобилей, завыли моторы. Свет пробился сквозь прикрытые веки и быстро исчез, унося за собой гул огромных машин. В тишине послышался шорох. Мальчишка открыл глаз. Управлять затекшими руками было сложнее, чем казалось. Перевернувшись на бок, он смог встать на четвереньки. Трясся, точно только что родившийся щенок. Мир издевательски скакал, мерзкая тошнота подступила к горлу горьким комком и прорвалась наружу. В кучу почти переваренной еды капала кровь с раненого лица. Оно ощущалась, как сплошная голая мышца – все движения воздуха отдавали по нему острым холодом. Мокрое тело свело судорогой от низкой температуры и пробежавших мурашек. Подросток дрожал, глядя прямо на содержимое своего желудка и думал только о том, как не упасть. - Стас! Стас! – это был Женя. Зов шел откуда-то из-за спины Влада. Слабый, хриплый. – Открой глаза! Открой! Зов, полный сожаления и вины. Беляев с трудом поднялся на ноги. Сделал шаг, еще один. Упал и пополз на звуки, не видя, куда. - Влад! – чьи-то руки коснулись вздрогнувшего плеча. – Ты как? О-о-о, твою мать… Видишь что-нибудь? Сил сказать не было, поэтому он просто качнул головой. Казалось, в горле что-то застряло, подступили новые рвотные позывы. - Стас, - прохрипел Влад. – Стас. - Я не знаю, он… Я не понимаю, дышит он или нет. Младший подполз ближе, ощупывая трясущимися руками лежащее тело. Рваная одежда. Он не мог понять, то ли это его руки такие липкие и глаза залиты кровью, или это Принц весь в ней с ног до макушки. Ясно выделялась неестественно изогнутая рука. Непослушные пальцы с ужасом наткнулись на торчащую кость. - Скорую… - Я попробую дойти до Дома. Не отключайся, слышишь? Влад кивнул, продолжая едва касаться Стаса, на уме был только поиск способа ему помочь. Женя набрал в руку снега и, не думая, прислонил его к окровавленному лицу приятеля. Тот готов был закричать от боли, но смог только обессиленно повести головой. - Будь в сознании. Хромая, виляя из стороны в сторону, он пошел по направлению, куда они двигались изначально, за тот самый поворот. Капли воды, смешанные с кровью, стекали на одежду Принца, который не двигался, будто даже не дышал. Влад разглядел потемневшие, когда-то светлые волосы и сине-фиолетовые пятна на бледной коже. Сквозь его сомкнутые губы вырвался тихий вой. Мальчишка схватил друга за куртку обеими руками и завыл снова, пытаясь трясти недвижимое тело. Сил у него не было, и движения получались жалкими. Беспомощность заставляла впадать в отчаяние. Ноющую черепную коробку Влада заполнил как никогда яркий образ мертвой матери. Снова. Если бы. Если бы. Если бы. - «Если бы я вмешался раньше. Ему ведь было плохо. Если бы я был внимательнее. Если бы я попробовал ему помочь. Если бы я был сильнее. Если бы я повел его другим путем. Если бы я ему помог». Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. Если бы. - «Почему я всегда все порчу?» - «Она умерла из-за меня. И он умрет из-за меня» - Прости, - прохрипел Влад. Соленые слезы стекали по лицу, попадая в раны, искажая его. Тонкие неровные ноты иногда пробивался сквозь беззвучный плач. *** - Нас забрали минут через двадцать, Женю увезли от дома. Стас был в палате интенсивной терапии, мы вдвоем - в обычной. - Я читал заключение врача о состоянии Евгения. Там трещина в ребре, рассечение над глазом, множественные гематомы и вывих колена. Ну, не считая сбитых костяшек и клока вырванных волос. Что касается вас - …, - Роман намекнул, чтобы преступник продолжил. - Я отделался отбивной на лице и травмой глаза, которая осадила мне зрение. Еще была трещина на запястье и так же множественные гематомы. Стасу повезло намного меньше, - взгляд Вампира поднялся выше, к окошку. Вспоминать эту ситуацию было не самым приятным делом. – Перелом шеи, носа, голени, предплечья, три выбитых зуба. Про гематомы я молчу – он весь был сплошной гематомой. *** Наступило тридцать первое декабря. Влад и Женя дождались, пока выключат свет, после чего «на цыпочках» вышли в коридор. Влад с перемотанным лицом и рукой, привязанной бинтом к туловищу, осторожно подхватил друга за талию. Убедившись, что выдержат, они очень медленно, но дружно потащились в другое крыло. Горби, в силу травмы колена, сам передвигаться мог только с костылем, что полностью противоречило понятию «добраться до места без шума», поэтому пришлось действовать единственным возможным образом. Они направлялись в палату к Стасу, ведь он передвигаться не мог совсем. Ребята не спеша преодолели ординаторскую, где уже вовсю гуляли работники больницы: накрывали на стол, весело смеялись и пели песни. Почувствовав хоть какое-то подобие новогоднего настроения, парнишки переглянулись, но улыбаться только Горби: он раз за разом прыскал со смеху, глядя на перебинтованный череп Влада. Наконец, в приглушенном свете показалась нужная дверь. Друзья без стука открыли ее и заползли внутрь, к знакомой фигуре, прикованной к постели. Разговоры были непозволительной роскошью, поэтому они обходились без слов. Влад посадил Женю на постель с одной стороны, а сам залез с другой, без стеснения прильнув к Стасу. Тот поднял руку, прижав его к себе, а к Горби покрепче прислонился плечом. Спустя некоторое время из коридора донеслись веселые крики и смех. - С Новым Годом! С Новым Годом! С новым счастьем! Окно засверкало всеми цветами радуги. Раздались хлопки. Сотни ярких искр заполнили небо, роняя отсветы на три израненных лица. С Новым Годом.