я, - выдала женщина так, будто это была настоящая мудрость. – Так что чай надо без сахара пить. В этот момент в замочную скважину вставили ключ. Бабушка прислушалась и, уловив, какой характерный скрежет издает металл, села на табуретку, обтерев ладони о старый цветастый халат. Взгляд потух, зрачки замерли на одной точке, а висок потянулся к плечу. Стас обеспокоенно оглядел ее, положил руку на плечо, пытаясь дозваться, а металл продолжал скрежетать. Он тоже помнил этот звук – мать пьяна. В детстве бабуля часто прятала его в шкаф, а теперь прятаться было поздно. Дверь открылась. Кухня находилась аккурат напротив, поэтому остаться незамеченным в любом случае не получилось бы. Мать еле вошла в прихожую, а за ней так же неловко заполз неизвестный мужчина. Вставать Стас не собирался, но невольно метнул взгляд на стойку с ножами, которую почему-то не подумал убрать заранее. Женщина, пьяно смеясь, расстегнула сапоги. Когда выпрямилась, наконец, увидела сына. Создавалось впечатление, что она даже не знала о его появлении - удивление на перекошенном алкоголем лице было слишком явным. - Привет. Мам, - парень поздоровался первым. Прошедшее время и опыт должны были излечить его от страха перед прошлым, но ровно в момент, когда их взгляды встретились, пришло осознание, что чуда не случилось. Сердце в груди молодого человека вопреки всему гулко стучало, ускорив свой привычный ритм. Женщина же будто зависла, глядя на него. Медленно пошла вперед. - Ты, - протянула она. – Ты. Стас невольно дернул носом, пытаясь дышать не глубоко: по кухне разлетелся запах чего-то кислого, затхлого и горького. Немытое тело, перегар и табак. Перед ним стояла знакомая с детства картина, заметно усугубившаяся. Олеся, когда-то редкая красавица, стала выглядеть так же, как и все остальные неблагополучные мамы: серо-желтая кожа была покрыта сеткой лопнувших капилляров и фиолетово-красных сосудов, опухшие руки, опухшее лицо, сожженные желтые волосы с отросшими темными корнями – по ним можно было отследить, как долго женщина в запое. Как только алкоголь ее отпускал, она занималась собой, но, судя по состоянию волос, даже в моменты просветления все еще находилась где-то за гранью нормальности. Когда-то Олеся была стройной и высокой, но сейчас, едва ей перевалило за тридцать три, сгорбилась. На тонких ногах держались широкие мясистые плечи и пивной живот - от прежней хрупкости не осталось и следа. Бесцветные, в прошлом светло-зеленые глаза женщины налились влагой. Она смотрела на сына так, будто видела в нем некую несправедливость. Чтобы догадаться, что к чему, не нужно было рождаться гением – подобные ситуации происходили в семье Самсоновых раньше очень часто. Именно поэтому Стас глядел на мать в ответ точно так же, с ненавистью и вопросом. - Почему ты? – спросила она, смотря сверху вниз, затем потянулась к лицу парня, но в последний момент отдернула руку, как от огня. Мужчина, который составил ей компанию, залетел на кухню, разбавив напряженную атмосферу. - Толя, смотри, - Олеся развеселилась. – Это мой сын. Стасик. Красавец, правда? Смотри, смотри. Анатолий вгляделся в сидящего на табуретке блондина. Тот прожигал его пренебрежением. - Твой? Правда? А так и не скажешь, - громко засмеялся кавалер и тут же получил по лицу. - Он все забрал у меня. Всю красоту, молодость. Все это – мое, понял? И волосы – мои, и глаза эти – тоже мои, и нос, и губы, и ресницы. Это все – мое. Все, как всегда, как пять лет назад, как десять. Мать смотрела на него, презирая. В ней давно сидела эта навязчивая идея – не алкоголь виноват во всех проблемах, а нелюбимый сын, отнявший своим рождением красоту, заставивший сбежать трусливого отца, опозоривший. Младенец, из-за которого все тут же решили, что она доступна. Вся жизнь пошла кувырком. Будучи ребенком, Принц не понимал этой злости и обвинений, пытался извиняться. Однажды подстригся тупыми кухонными ножницами до самых корней, потому что мать в очередном приступе ярости таскала его по квартире за волосы и кричала, что они принадлежат ей. Мальчик хотел их вернуть, но жертву не оценили – избили веником, посадили в угол на сутки, а потом побрили наголо. Тогда Стас вовсе перестал видеть связь в поведении родительницы, отдалился. Вскоре все ее претензии уже не вызывали в нем желания что-то исправить, а только ответную агрессию, подкрепляемую вездесущим чувством вины. Даже в свои восемнадцать, смотря в глаза, полные слез, ненависти и обиды, он не мог избавиться только от этого. Бабушка возвращаться в реальность не собиралась, но к счастью пришедших, они не додумались ее тронуть. Вскоре пара удалилась в соседнюю комнату, Принц надел наушники, включил музыку на полную громкость и прикрыл глаза. Совсем ничего не поменялось. Он устроился на работу на следующий же день в какой-то средненький ресторан официантом. Приходил домой только на ночь, спал на балконе, чтобы не сталкиваться с родственницей, которая почти сразу начала устанавливать выгодные ей порядки. Утром, очнувшись после очередной попойки, она вышла на кухню, где Стас и бабуля проводили большую часть времени. У парня был вынужденный выходной, который, вдобавок, пришлось отсидеть дома из-за плохой погоды. - Ты вкладываться собираешься в квартиру? – хрипло спросила Олеся, набирая в воду в широкую кофейную чашку. Неумелый вчерашний макияж размазался по ее дряблому лицу, сделав его еще более неприятным. - В плане? - Ты же тут живешь, вот и покупай что-то. - Я покупаю продукты. - Стасик вчера даже сахар принес, - подсказала бабуля, намешивая очередную порцию чая. - Так от сахара же попа слипается? – шутливо, но ласково напомнил внук. - От хорошего не слипается, - в голосе пожилой родственницы звучал неприкрытый упрек. – А Олесенька всегда плохой только брала, ей Богу. - Да потому что ты все равно весь его за день переводишь! Ты кому этот чай делаешь? Вот кому? – тут же завелась женщина. Бабушка огляделась, будто вокруг было полно людей, и она не понимала, за что ее ругали. - Нет тут никого! - Не кричи, - отчеканил Стас, сдерживая прорывающиеся ругательства. – Ты ей таблетки покупаешь? - Она их не пьет. - Потому что за ней ты должна следить. Для этого надо перестать бухать и начать дома находиться хотя бы иногда. - А ты мне не указывай, права не имеешь. Если такой умный - ищи квартиру и у*бывай отсюда. - Не переживай, государство скоро выделит. Спасибо, кстати, что сдала меня в детский дом, иначе пришлось бы до конца жизни в этом клоповнике сидеть. Спился бы, не дай Бог, с такими-то генами. - А гены не пропьешь, - бабуля подняла указательный палец вверх. – О, как. Стас кивнул в ее сторону, намекая, что безумная бабушка говорит правду. - Вот, значит, съезжай и бабку забирай с собой, - ядовито отчеканила Олеся и кинула чашку в переполненную раковину. Та разбилась, подняв волну оглушающего грохота. Громкий звук напугал пожилую женщину, спровоцировав очередной приступ. - Бабуль, бабуль, все хорошо, посмотри на меня… - Стас кинулся к ней, мельком глянув в сторону удаляющейся матери. - Нет! Принц прикрыл глаза и выдохнул, пытаясь держать себя в руках. Обстановка все больше давила – находиться в ней становилось просто невозможно. Так проходили дни, пока в один момент Олеся снова не пришла в компании. - Бабуль, давай я тебе хотя бы раскладушку куплю? Ну чего ты все время на полу спишь, - все уговаривал внук, глядя, как старушка стелет уже третий плед. - А толку, Стасик? Я уже покупала, с пенсии подкопила. Олесенька их все соседу с первого этажа продает за чекушки. Так что не надо, оставь себе денежки. Ты у меня хороший мальчик, я знаю. Вон, какой вырос - статный, на деда своего похож. Жалко, фотографий не осталось. И добрый тоже, как дед. Эх, был бы Захар жив… Дверь открылась привычным скрежетом. Внутрь снова заползла пьяная женщина и очередной кавалер. В этот раз все закончилось неожиданным образом. Мужчина оказался заведомо враждебно настроен по отношению к юноше – начал кричать, обвинять того во всех смертных грехах и доказывать, насколько у него замечательная мама. Сама Олеся стояла неподалеку, а бабуля вновь села на табуретку, устремив взгляд в стену. Стас терпел. - Да она тебя растила, а ты никакого уважения проявить не хочешь, - заплетающимся языком проговорил незнакомец. Это было последней каплей. Парень выпрямился, встал на один уровень с говорившим. Сделал к нему уверенный шаг. - Мужик, ты сюда нахрена пришел? Услуги в соседней комнате оказывают. Ты бы поторопился, время же идет. - Ах ты су*а, - с возмущением протянула Олеся и, быстрым шагом сократив расстояние между ними, с размаху ударила сына по лицу. Когда замахнулась снова, Стас перехватил ее руку. - Спасибо, мам. - Собирай свои вещи и вали на*уй из моей квартиры, - прошипела она, вырвав ладонь. Парень спорить не стал. Пока он собирал сумку, мужчина ходил за ним и читал какие-то лекции, обещая «вырубить», если неблагодарный сынок снова явится. Все это сопровождалось матами и неконтролируемой агрессией, которая грозила вот-вот перетечь в физическое насилие. Перед тем, как выйти из квартиры, Стас посмотрел на кухню. Бабуля так и сидела на старой шатающейся табуретке, отстраненно глядя куда-то в сторону. На ней был тот же цветастый халат и теплые носки. *** - Через год уехал и Евгений? - Ага. Горби съехал сначала в ту самую однушку, которую Принц снял, уже более-менее благоустроенную, а потом они вместе перебрались в государственную. Один работал, второй успел накопить не