Глава 9. Встать на путь истинный.
На следующий день Влад и Женя приехали в Дом, чтобы вывезти единственную небольшую сумку с вещами. Принц с самого утра пропал на работе, и все знали наверняка, что до вечера его не увидят. Парни ввалились в скромную квартиру уже привычно по-хозяйски. Горби кинул ключи на стул у входа и резкими движениями стянул кроссовки. Влад же был скромнее – обувь оставил в свободном уголке у двери. Он бывал в этой квартире много раз, но тогда ощущения были совершенно иными. Влад глубоко вдохнул и улыбнулся. Глядя на обстановку нового жилища он чувствовал незнакомый ранее восторг. Стены квартиры буквально дышали теплом, воздух был свежий, из открытого окна доносились веселые крики детей. Это были другие, абсолютно другие крики: звонкие, мелодичные, открытые. Они смешивались с веселыми репликами взрослых людей – родителей, бабушек, дедушек, старших братьев и сестер. Тепло. Счастье. Свобода. - Проходи, чего стоишь? – Женя пихнул плечом младшего, замершего на пороге комнаты, и прошел на кухню. – Чай будешь? Влад посмотрел на него со странным ощущением волнения. Кивнул. - Да. Да, я буду. Затем оставил сумку у стены и плюхнулся в кресло, в котором часто сидел. Это был «его» уголок в доме, к которому он раньше имел мало отношения. Странно, что много до этого дня вовсе оставалось незамеченным. Например, хорошо покрашенные трубы, новые обои, многообразие приятных запахов: тут и кондиционер для белья, и даже аромат домашней еды. Главными запахами были духи – и Жени, и Стаса. Первый вообще всегда выливал на себя чуть ли не пол флакона, по этой причине к его навязчивому терпкому одеколону Влад питал особое отношение. Запах Стаса прослеживался мельком, он появлялся здесь, как гость, приходящий и уходящий. Но именно эти нотки более прочего давали успокоение. Пока Влад сидел, раздумывая над своим, из кухни доносился грохот посуды – это Женя возился с чайными чашками и что-то усердно переставлял с места на место. - Ты сюда хоть иди, - позвал он, перекрикивая громко нагревающий воду чайник. – Потом с вещами разберешься. Стас сказал тебе там полку освободить в шкафу. Влад поднялся, кинул на подлокотник кресла тонкую спортивную кофту и вышел к другу. Кухня встретила его ярким светом – квартира находилась на солнечной стороне. - Голодный? Парень скривился, от чего мешки под его глазами тут же стали в два раза больше и почти закрыли собой опухшие глаза. Он наклонился над чашкой, в которую Женя наливал кипяток, чтобы вдохнуть исходящий от нее пар. Горби криво улыбнулся. - Ну, ты, считай, боевое крещение прошел. Поздравляю. Влад снова болезненно скривился, вспомнив обрывочные картинки вчерашнего вечера. Горечь во рту, стекающие по подбородку капли, сумасшедший гул музыки в ушах, но страшнее прочего были совершенно хаотичные световые лучи, скачущие вокруг. Еще и выспаться не вышло – очередные кошмары долго не давали сомкнуть глаз, как следует. - Алкоголь точно не для меня. - Ха, ага. Все мы так говорим. Запомни, Беляев, чтобы решить, пьешь ты или не пьешь, нужно научиться пить. Типа, то, что ты вчера вычудил – это так, первый заход. Первый всегда неудачный. Ну… - он вдруг многозначительно поднял брови. – Ладно, это тоже потом пройдем. Чай пей. С этими словами он принялся насыпать сахар, размеренно отсчитывая каждую ложку. Насчитал пять и наконец, начал мешать. Влад, увидев это, почувствовал, как его подташнивает. Время до вечера парни коротали каждый за своим делом. Беляев пытался прийти в себя, лежа на диване, а Женя с серьезным видом щелкал по кнопкам ноутбука и, кажется, был довольно занят. Младший не знал, о чем он думал, однако понимал, что ситуация не из приятных, скорее всего, что-то, связанное с работой. Такой вывод просился сам, ведь из уст бритоголового умника то и дело лились почти неразборчивые строчки любимых песен. За столько лет Беляев успел выучить многие из них. Например, ту, которую друг пел чаще прочих: про лесника, путника и волков. Вечером домой вернулся Стас. Зайдя в подъезд, он сел на ступени лестницы, ведущей на второй этаж, и запрокинул голову. События прошедшего рабочего дня окутали его от пят до макушки одним колючим слоем - ни одно из них радости не доставляло. От мысли, что придется снова проделывать все то же самое, он сжал челюсти. Внутри бушевали негодование и усталость, но снаружи ничего об этом не говорило – идеальное лицо оставалось таким постоянно. Его не искажали неприятные эмоции, как и хорошие. Принц чувствовал, как постепенно отключается от реальности. С самого утра день не задался. Он так и не лег спать, ведь с двумя нетрезвыми друзьями это было невозможно. Один намеревался выйти из квартиры не понятно зачем, а второй непрерывно плакал лежа, свесив лицо над тазиком для белья. Вчерашний выпускник солидно перепил, и, учитывая, что это был его первый раз, тяжело перенес такое сильное отравление. Стасу пришлось быть нянькой для обоих, а когда они, наконец, уснули - переодеться, умыться и поехать на работу. В заведении его встретил заведомо недовольный начальник смены. - Самсонов, ты опоздал. Официант кивнул и щелкнул по кнопке мобильного, чтобы увидеть время. - На десять минут. - Ты останешься без премии такими темпами. - Я знаю. Покорно выслушал всю речь мужчины и прошел в комнату для персонала. Никаких лишних мыслей, это было неизбежно. Внутри он сразу же увидел нескольких коллег, с которыми имел довольно поверхностные отношения. Они относились к Стасу неоднозначно по многим причинам, включая место, где он вырос и его внешность. Второе имело больше веса, ведь коллектив был преимущественно женский. - Стас, доброе утро, - мило поздоровалась одна из работница кафе. - Доброе, - улыбнулся тот, изображая довольство происходящим. – Как ты? - Все отлично, - прощебетала она, вдохновленная оказанным вниманием. Подключились остальные, и разговор пошел своим обычным чередом. Не участвовала в нем только небольшая часть, в составе которой были почти все мужчины. Эти люди относились к Принцу предвзято, потому редко вступали с ним в конфронтацию. Самого парня это мало волновало. Несправедливо было бы не сказать, что он чувствовал свое превосходство и порой наслаждался тем, как много девушек обращают на него внимание. В такие моменты его ломало почти непреодолимое желание воспользоваться этим. Закрутить несколько романов, втереться в доверие, скинуть на них часть работы. Это было так просто. Но зачастую от осознания, что он готов снова на это пойти, Принцу становилось противно от самого себя. Пришло время выходить в зал, на лице блондина сияла улыбка, восхищенные взгляды гостей сопровождали его каждую минуту. Ему шла форма. И фальшивая маска тоже шла. - Самсонов, меньше стой у столиков, ты сюда работать пришел, - мельком сказал начальник смены, когда тот прошел мимо него на кухню. - Я понял. Парень отнес заказ, взял готовое блюдо и снова выпорхнул к людям, привлекая внимание. Всегда находились те, кто цеплялся к нему буквально мертвой хваткой, не слыша никаких вежливых просьб. Он выставил на стол какие-то блюда и пожелал приятного аппетита. Времени развернуться ему не хватило. - Молодой человек, задержитесь. Поболтайте с нами, нам будет приятна ваша компания. Стас привычно растянул уголки губ. - Извините, но я ведь на работе. - Ничего страшного не случится, если вы потратите на нас минуту. - «Если бы вы были одни такие», - подумал он и еле заметно вдохнул. - Простите… - Эй, молодой человек, я сколько еще ждать должен? – раздалось неподалеку. Стас взглянул на него резко. Улыбка чуть дрогнула, но тут же отработанным жестом вернулась назад. - Простите, сейчас все принесу, - он повернулся к девушкам и, уходя, склонил голову. – Извините. Проходя мимо начальника, Самсонов задержался на нем одними глазами. Недовольное выражение надменного мужского лица не предвещало ничего хорошего. Снова выход в зал. Снова эти липкие взгляды и просьбы. Крики, придирки. Больше стресса вызывали парочки или компании, состоящие из парочек. Иногда Принцу хотелось содрать с себя лицо. И все они были одинаковыми, все эти женщины. Смотрели на него, как на кусок мяса, пытались коснуться. Более отвратительной казалась сама ситуация: они автоматически считали, что могут заставить его уделить им внимание, поговорить, лишь потому, что он в рабочей обстановке. Он не скажет «Нет». Пока идут рабочие часы, в его словарном запасе это слово просто отсутствует. И вот он сидит в подъезде. Без премии, с чувством отвращения к себе. Карманы полны салфеток с номерами телефонов, но какой в этом толк? Он обменял бы в