— Пятиминутная готовность! — сообщил кто-то, и Ник сжал кулаки.
Послышались шаги, и рядом с ним появился Питер.
— На всякий случай напоминаю: может быть очень больно. Мы бы ввели тебе обезболивающее, но твой организм и так уже почти на них не реагирует из-за болезни. Да и лучше, чтобы ты всё-таки оставался в полном сознании.
— Я это понял ещё в первый раз! — не без раздражения бросил Ник. К чему действовать на нервы и лишний раз напоминать о грядущей боли, если всё равно с этим ничего не поделать?
— Да… прости, — взволнованно пробормотал Питер. — Если что… Я хотел сказать… Удачи тебе, Ник!
Ник ощутил на миг, как сжали его руку и тут же отпустили. Сердце его теперь уже стучало, как сумасшедшее. Рядом с ним находились несколько помощников Питера. Они следили за работой приборов и негромко переговаривались между собой.
— Хранилище сознания готово на 100%.
— Мост полностью функционирует.
— Программа считывания активируется через 30 секунд.
Ну, вот и всё, понял Ник. Это его последний шанс сбежать отсюда, и прожить лишнюю неделю, или две. Он лишь сейчас осознал, что на самом деле не верит в успех этого проекта…
Нужно сказать им, чтобы всё отменили. Он же просто умрёт здесь в этом дурацком кресле. Ник отрыл было рот, но не смог издать ни звука.
— Пять… четыре… — начался обратный отсчёт. — Три… два… один…
Сначала Ник подумал, что ничего не произошло, и ощутил огромное облегчение. Приборы просто не сработали. Он вернётся домой и проживёт остаток немногочисленных дней рядом с женой. И при этом, даже не пришлось сбегать отсюда! Такой подарок судьбы…
Но уже в следующую секунду Ник услышал нарастающий гул в ушах, а после ощутил, как через мозг пропускают серию специальных микроразрядов.
Считывалась память, и перед глазами Ника насильственно возникали все моменты его жизни, начиная от дня, когда он родился. Естественно, он не помнил этого, но мозг всё равно хранил эту информацию.
Один год жизни пролетал секунд за десять. При этом наиболее яркие моменты могли на какое-то время задерживаться перед глазами. Ник запоздало осознал, что всё это видят и сотрудники лаборатории, а ещё его жена…
О чём я беспокоюсь… Эта мысль почти сумела его позабавить, но тут считывание памяти закончилось, и приступили к сканировании личности.
Вот это было уже больно. Мозг словно бы медленно поджаривали изнутри. Нику показалось даже, что он начинает ощущать запах горелой плоти. Он стиснул зубы и сильнее сжал кулаки, чтобы не закричать от боли, ведь его бедная Хелен услышит это…
— Сканирование прошло успешно, — доложил один из помощников. — Приступаем к оцифровке.
Ник не видел этого, но точно знал, что все в лаборатории сейчас затаили дыхание. Что-то негромко щёлкнуло, и он не смог сдержать крик. Эта была даже не боль. Удивительное, до этого неизвестное чувство охватило его тело целиком.
Ника словно бы сжало со всех сторон, а потом начало растягивать. Ему показалось, что он утрачивает свой прежний человеческий облик и превращается во что-то неопределённое, тягучее, форма которого постоянно меняется.
Крик исчез. Вернее, это слух отключился. Потом пришла очередь зрения, обоняния, осязания и вкуса. Теперь оставалась лишь боль. Только она и напоминала о том, что Ник ещё реален.
Он буквально ощутил источник своей болезни. Мерзкое, пульсирующее нечто, что так стремилось его убить.
Теперь ты погибнешь без тела, которое и снабжало тебя всем необходимым! Мысль об этой маленькой мести была настолько приятной, что Ник, наверное, теперь не кричал, а хохотал, словно безумец.
Боль начала смешиваться с эйфорией, которая не могла сравниться ни с чем, что Ник когда-либо переживал в жизни. Ему показалось, что он кричал о чём-то, пытаясь донести до людей истину, которую он познал только что, но не был в этом уверен.
Страх прошёл. А вслед за ним исчезли и другие эмоции. Ник уже давно потерял всякое представление о том, где находится. Низ стал верхом, гравитация будто бы отключилась. На мгновение он снова ощутил своё тело, и даже будто бы увидел его со стороны. Боль в последний раз пронзила его от пальцев ног до затылка, а потом пришла пустота…
***
— И вы говорите мне это только сейчас?! — бушевала Хелен. — Я два месяца думала, что мой муж умер в той лаборатории… Я похоронила его тело. Я до сих пор слышу его крики, стоит лишь мне только заснуть, а вы мне сейчас говорите, что всё это время он был жив?!