— И хватило же наглости… и решимости…
— Что? Что такое? — спросила Джессика и обратила внимание туда, куда смотрели Билл и Алекс. — А… вот оно что…
К месту посадки приближалась женщина, еще недавно выдававшая себя за мать Билла. Заметив, что ее заметили, она приостановилась, но, видимо, все же решила приблизиться. Когда она подошла на расстояние, с которого они бы друг друга слышали, Алекс сказал:
— Надо отдать вам должное — вы храбрая женщина.
— Надо отдать должное и вам — вы те еще сволочи, — парировала женщина.
— Да, но наше отношение к миру обычно определяется отношением этого мира к нам. Иными словами — вы же сами это заслужили…
— Да, ты это уже говорил…
— Зачем вы пришли?
— Я хотела сказать кое-что… им.
Билл передернул затвор, Каролина немного испугано посмотрела на него. Алекс, обернувшись на этих двоих, язвительно заметил:
— А мне, кажется, что они не очень хотят вас слушать.
— Понимаю. И даже не осуждаю. Но я собиралась сказать не только им, а всем… присутствующим «Вехимировцам».
— Ну что, народ, послушаем? — спросил громко Алекс.
— Пусть говорит, — сказал Барбара.
— Ребят, — начала женщина, — лично я всегда была против большинства… проводимых над вами операций… даже с ребенком Линки… я не поняла этого решения. И лично я неоднократно поднимала вопрос… и даже пыталась защитить вас… за что недавно и поплатилась…
— Я видел, — сказал Билл. — И я попросил вас вылечить. Но это было лишь из жалости… зря вы пришли, теперь я не питаю такой жалости к вам.
— Не надо, Ча… то есть Билл, прости… не надо ожесточаться… ты сделал правильно, попросив помочь мне. Правильно с человеческой точки зрения. Потому я и пришла. Несмотря ни на что, ты остался собой. Я верю, что еще не все потеряно…
Билл начал подымать ствол, но Каролина его остановила:
— Дай ей договорить.
— Я… я ухожу из корпорации… — сказала женщина.
— А мы сейчас не принимаем новеньких, — сказал Алекс.
— К вам я и не прошусь… ибо раздражаю вас… очень. Я хотела сказать, что несмотря ни на что, они переполнили мою чашу терпения… но так же не смотря ни на что, я по-прежнему считаю, что в вас, ребята, наша надежда на будущее. Иначе я бы не позволила бы себе когда-то вообще пойти на все это. Я хочу, чтобы вы знали, что… мы просто хотели, чтобы вы сами свободно выбрали правильную точку зрения.
— Правильную? — спросил Билл. — Это какую?
Она ничего не ответила. Ведь и без слов было понятно, что именно она имела ввиду. За нее ответил сам Билл:
— Вашу, значит, да? Ну так вот, для тех, кто не знает — выбор мнения, которое тебе предлагают под видом единственного — не выбор вообще и уж не свободный тем более.
— Я не могу позволить себе просить прощения от всех… — сказала женщина, — но я хочу, чтобы вы подумали немного, когда серьезно столкнетесь… со своим будущим… с нашим общим будущим… и нашли в себе достаточно прощения хотя бы по отношению ко мне, чтобы прийти за некоторыми… ответами.
— А вы не думали, что за ответами можем прийти и мы? — спросил Алекс.
— Мы не знали, кто вы и даже не знали, есть ли вы вообще. Иначе, возможно, сначала бы пришли к вам, а не создавали… их.
— Так вот, значит, в чем дело? В нашей скрытности…
— Вы не виноваты в том, что скрываете свою суть. Я бы на вашем месте, скорее всего, поступала бы так же. Но и вы должны понимать, что когда заранее появляется информация о грядущей катастрофе, то естественной реакцией любого здравомыслящего будет попытка предотвратить ее.
— Что же это за катастрофа, для которой понадобилось решение о создании таких детей?
— Это очень правильный вопрос. Только, к сожалению, вы вряд ли поверите мне на слово или моим мыслям ибо просто считаете меня фанатичкой своей веры. А фанатики, как известно, трезво не размышляют.
— Но если вы заранее знаете, что мы вам не поверим, на что вы рассчитываете?
— На вашу разумность. На их разумность. Ведь когда вы столкнетесь… с тем, с чем столкнетесь… вам нужны будут ответы… какими бы дикими и непонятными они вам не казались. Пусть же мы… нет, я… короче, я буду вас ждать и готова буду ответить на все ваши вопросы.
— Это все?
— Еще одно… если для вас это хоть что-то значит… та, что зовет себя Пандорой… она работала с нами с самого начала… и только сейчас бросила нас.