Определенно у нас с Полин были совершенно разные вкусы.
Он был одет в черное, и мне невольно еще раз вспомнились некроманты с ярмарочных лубков. В кабинете было тепло, но куртка его была застегнута наглухо, а на руках я заметила перчатки — тоже черные, кажется кожаные, и без пальцев, как у эльфийских мечников. Удобно для воина — так в ладони не проскальзывает рукоять, — но боевому магу редко приходится действовать мечом.
— Герцог Ривендейл, — мягко сказал магистр, отрывая меня от размышлений, — повторите, пожалуйста, мою последнюю фразу.
Я обернулась, вспомнив рекомендацию Полин. Герцог Ривендейл… кажется, Генри, а может быть, и не так. Красивый темноволосый вампир, сидевший на третьей парте, даже не брал в руки пера. Хельги смотрел на него с откровенной неприязнью, тот вообще его не замечал, и я невольно удивилась таким братским чувствам. Раньше мне доводилось слышать, что вампиры — достаточно дружная раса.
Темноволосый с некоторым вызовом посмотрел на Рихтера.
— Боевая магия и равновесие стихий, — заявил он.
— Это наша тема, и она записана на доске. Я просил вас повторить мою последнюю фразу.
Вампир промолчал, глядя на магистра с тем же вызовом.
— Я не настаиваю на записи лекций, если у вас такая хорошая память, что вы способны запомнить их с голоса. Однако с памятью, как я вижу, имеются проблемы?
— Я не считаю, что запоминать это настолько необходимо.
Рихтер равнодушно пожал плечами:
— В таком случае извольте покинуть кабинет.
— С чего это вдруг?
Намечался скандал. Студенты оживились, и я в том числе. Кое-кто заинтересованно смотрел на вампира, кое-кто — на магистра; на лицах у некоторых читалось явное неудовольствие невозможностью сделать ставки.
Эгмонт выглядел абсолютно спокойным.
— Я правильно вас понял? — с новыми вкрадчивыми нотками уточнил он. — Вы считаете, что отлично знаете боевую магию и без моих… хм… не столь необходимых лекций?
— Я считаю, что это всего лишь пустая болтовня. Я приехал сюда учиться боевому искусству, а не впустую тратить время…
— Замечательно, — так же вкрадчиво сказал магистр. Он повел по воздуху ладонью, и парты вместе с сидящими за ними адептами плавно отодвинулись к стенам. В центре комнаты возникло пустое пространство. — В таком случае выходите и докажите, что вам и в самом деле ни к чему мои уроки.
Вампир слегка замялся. Похоже, он не думал, что дойдет до поединка.
— Ну же, — по-прежнему спокойно произнес Рихтер. — Я не герцог, но, смею заверить, не привык терпеть оскорбления. Или, быть может, вы предпочтете извиниться?
Если такая идея у вампира и была, то сейчас она окончательно исчезла. Вспыхнув, он вышел из-за парты к доске.
Картинка была — прямо бери и вставляй в рамку. Героическая гравюра «Битва Зла с Добром». Вампир, даром что он был не блондин, изрядно напоминал представителя последнего. В каждой его черте сквозило врожденное благородство; вот уж кому не нужно было таскать с собой свернутое в рулончик родословное древо, чтобы всем и каждому сразу сделалось ясно, сколько поколений благородных предков стоит за его спиной. По моим прикидкам, их — то бишь поколений — должно было быть никак не менее двадцати. Об этом свидетельствовали и чеканный — хоть сейчас на монету — профиль, и донельзя мужественная линия гладко выбритого подбородка, и пылающий взгляд, и темные густые кудри, мягкой волной падающие вампиру на плечи. А уж общее-то впечатление… Благородные предки есть благородные предки; их не пропьешь, даже если использовать для этих целей полтора литра крови старого алкаша. Право слово, меня так и подмывало бросить в воздух чепчик, ну или — за неимением такового — хотя бы показать герою одобрительную двухпальцевую рогульку.
Про Эгмонта же и говорить не стоит: рядом с великолепным Ривендейлом он выглядел как пес общеизвестной дворянской породы на фоне мраморного дога. Единственное желание, которое он возбуждал, — это дать в хрюкальце, и чем быстрее, тем лучше.
Магистр небрежно присел на краешек своего стола, глядя на вампира с нехорошим задумчивым интересом.
— Начинайте, — пригласил он.
Ривендейл колебался. Похоже, что его благородной натуре претило нападать на безоружного. Вампир не слишком-то уверенно нащупал рукоять шпаги.
— Не заставляйте меня нападать первым!
Голос Эгмонта хлестнул не хуже кнута; вампир вздрогнул и одним отточенным движением выхватил шпагу из ножен. Он мягко, по-кошачьи, шагнул вперед, замахиваясь свободной левой ладонью, из кончиков пальцев которой вылетел большой, в два кулака, фиолетовый пульсар. Второго шага вампир сделать не успел. Пульсар схлопнулся вовнутрь себя; шпага вывернулась из руки Ривендейла и с громким звоном упала на пол.
Рихтер сидел по-прежнему неподвижно.
— Все? — спросил он. — Или продолжим?
Герцог покраснел и подобрал шпагу. На этот раз он действовал быстрее: я не успела заметить, когда он взвился в воздух, молниеносно расправив черные кожистые крылья. Взмах, проблеск металла — надо полагать, выпад шпаги…
Глухой удар.
Вампира отбросило в сторону. Не успев смягчить удара, он со всего маху врезался в стену и, с секунду удержавшись в вертикальном положении, сполз вниз.
Он мгновенно вскочил на ноги. Серебряный обруч слетел с его волос; сами волосы изрядно растрепались, да и радикально-красный цвет лица не добавлял вампиру аристократизма. Но даже сейчас он выглядел, как, должно быть, выглядят Светлые Боги, уже практически побежденные Темными Силами.
— Так нечестно! — голосом, исполненным благородного негодования, воскликнул он. Честное слово, мои руки сами потянулись за несуществующим чепчиком. — Вы… вы сильнее! У вас есть накопительный амулет!
— Здесь не рыцарский турнир, — прищурился Эгмонт. — Но дабы ваша честь не подвергалась сомнению…
Он стянул с правого запястья тонкий металлический браслет с крупным камнем в середине.
— Больше амулетов у меня нет. Вы довольны?
Вместо ответа вампир ринулся вперед.
Дальше все случилось очень быстро. Рихтер шагнул навстречу Ривендейлу; а в следующий момент вампира словно ветром подняло в воздух. Мелькнули черные крылья, а потом все сделалось, наоборот, очень-очень медленным, и я могла в подробностях рассмотреть, как вампир падает спиной вниз на подставленное колено Эгмонта.
Мрыс эт веллер, мгновенно поняла я, маг же его убьет! Попросту сломает ему позвоночник…
И время вернулось в обычный ритм.
Ривендейл грохнулся об пол так, что я на секунду испугалась, что он проломит каменные плиты и рухнет вниз, в гости к некромантам. Еще с полминуты он лежал неподвижно, а потом дернулся и застонал.
Эгмонт наклонился и, не особенно напрягаясь, вздернул вампира на ноги. Тот стоял, но нетвердо; от былого благородства остался разве что орлиный нос, да и тот почему-то смотрелся уже не столь чеканно.
Магистр едва ли не за шкирку подтащил вампира к двери и распахнул ее одним пинком.
— Медпункт дальше по коридору, — сухо сказал он, устанавливая Ривендейла с той стороны. — Двойка за урок. Домашнее задание: подготовить доклад о способах нападения на мага с холодным оружием. На следующем уроке прочтете его в классе и, может быть, получите шпагу обратно. Все ясно?
Вампир судорожно кивнул. Магистр захлопнул дверь.
Класс молчал. Было слышно, как жужжит сумасшедшая осенняя муха, бьющаяся в стекло.
Эгмонт поднял шпагу, выроненную Ривендейлом, и задумчиво покрутил ее в руках.
— Неплохо, — пробормотал он. — Клеймо Ястреба… Фамильное оружие, по всему видать… Даже отлично. — Он положил шпагу на стол, рядом со стопкой пергаментов, и посмотрел на нас. Посмотреть на него в ответ никто не решился. Кроме меня: я уже и так иссверлила его взглядом, так что бояться мне было нечего. — Итак, мы остановились на магической экологии. Экологией в магической науке называется… Записываем, господа адепты, не тормозим…