«Слова, жесты, тембр, интонации — это всё второстепенно, это лишь помогает чародею сотворить задуманное. Ввести свои мысли в резонанс с мировыми энергетическими потоками, передать им информацию, облечь в материальную форму и воплотить. Гм… Сейчас разъясню на примере.
В моей практике был один случай, ко мне привели человека: мужчину, сорока лет от роду, крепкого и жилистого. Привёл его друг — маг Первого Ранга, очень слабый, всё на что хватало его сил — это чуть облегчить боль да заживить мелкие раны. А случилось с ним вот что: на лесопилке на него упало бревно, он почти увернулся. Сколь много сокрыто в этом «почти»… Кости обеих ног были раздроблены, и тот маг собирал их буквально по кусочкам. Человек выжил вмешательством богов — не иначе, потому как крупные вены и артерии не были повреждены, и кровью он не истёк. Но срастить сосуды и кости — одно, а срастить нервы — другое, это уже не по силам красному магу. В итоге ноги то у него были, но пользоваться ими он почти не мог. Любое движение для него отдавало болью, и было столь тяжело, что о том, чтобы ходить — речи никто уже не заводил. Но мужчина не отчаивался, дочь и друг его выходили и помогли встать. На костыли, с поддержкой, но встать на свои ноги. Каждый день он обливался потом в мучениях, пытался шевелить ногами и пальцами, и магия не могла заглушить ту боль, что он испытывал. Друг помогал, как мог, пытался направить рост нервных волокон и срастить их с окончаниями, но я уже говорил, что Первому Рангу такое не под силу.
Но вот он встал, и начал учиться ходить. Да-да в сорок лет он словно младенец ползал по земле, волоча ноги. Мышцы потеряли былую силу без ежедневных нагрузок, и если бы не стальной лом, проглоченный этим мужчиной в юности, что заменил ему волю, то он остался бы калекой. Сначала он смог встать на четвереньки, потом ходил на коленях, за тем всё же встал, и ещё долгое время ходил с костылями, но ходил. Тело его вновь приспособилось к новым нервам, тканям и сосудам, в таком состоянии его и привели ко мне. Сказать, что я был очень удивлён, когда его обследовал — ничего не сказать, но этот человек ходил. Сам.
Так и с заклинаниями, слова — это лишь костыли, которые помогают мозгу запомнить те активные состояния, при которых творились те или иные заклятия. Запомнить и пробовать запустить их без "подручных средств", отбросив те самые костыли из жестов и слов — вот к чему должен стремиться каждый маг. Молодые ученики — фактически калеки с клюками, чем больше его возраст — тем меньше его трость. Сильные, волевые и упорные чародеи могут начать творить без читки зазубренных фраз и движений уже в возрасте сорока — пятидесяти лет. День за днём оттачивая своё мастерство, ежедневно медитируя, опустошая и вновь наполняя резерв специальными упражнениями, читая труды великих магов, далеко не всем доступных, и собственноручно ведя дневник с наблюдениями за собственным организмом и попытками резонанса без заклинаний. Сам понимаешь, жить в таком ритме, с такими нагрузками не каждому по силу и средствам. Многие сдаются на пол пути, довольствуясь лишь сокращением необходимых словесных формул, но новые заклинания они вынуждены проговаривать полностью и по правилам. Тем же, кто пошёл до конца — уготована судьба Великого Мага, сотворяющего лишь мыслью сложнейшие формы.
Теперь, я думаю, вы поняли, почему я так подробно вас расспрашиваю о своей жизни? Я хочу понять, как же вы, будучи не образованным и не сведущим в областях магии, смогли добиться таких результатов? Ведь эти знания помогли бы облегчить судьбы многих студентов, да и Магистров». — Старый маг, наконец, закончил свою долгую до безобразия речь. Впрочем, ничуть не нудную.
— Простите, сэр Дорн, но я навряд ли чем-то смогу помочь. Я не обучался магии, и указать на какие-то конкретные мои действия и сказать, что именно с них я приобрел те или иные качества, я не могу. Мне из академической магии знакомы лишь несколько заклинаний, всё остальное наработано практическим применением и никакой базы под собой не имеет. — Пожал плечами Форст.
— Я понимаю, но все же, хоть как-то опишите свои действия, свои ощущения — эти сведения не будут иметь цены! Вы удивительны, описания чего-то подобного я не встретил ни одного за всю свою, не побоюсь этого сказать, долгую жизнь. Хоть как-то выразите в словах своё внутреннее состояние.
— Хм… Попробую, конечно, но если на чистоту, то никаких заклинаний я и не произношу. Делаю пару жестов, да, но это лишь для того, чтобы мне самому было легче воспринимать то, что я делаю. Например, представляю, как из руки вырывается огненный шар и летит во врага. Соответственно я, как бы перекачиваю энергию в ладонь, представляя, что в ней разрастается небольшой шар из огня и, делая жест броска, отпускаю его, слегка управляя его полетом. Вот собственно и всё. — Парень опустил глаза, не смея врать в лицо. Это было далеко не всё, но говорить о пещерах Создателей, Драконах и прочем он не смел, ибо это были не столь его тайны, сколь Создателей и Драконов. По крайней мере одного, хоть и гадкого, и лживого.
— Что же, это всё же лучше, чем ничего, — пожал плечами маг. — Получается, что воздействие мозговых волн идёт не опосредованно, и для резонанса хватает внутреннего сосредоточения… Или же он постоянно находится в состоянии резонанса, хотя нет, такое представить себе довольно трудно. Тогда подключение происходит подсознательно, глубинными участками в обход… ох, простите, Форст, я увлёкся своими рассуждениями. Вы мне задали ту ещё задачку, чувствую себя студентом на курсе Теормагии, — улыбнулся старец, — помнится, я частенько засыпал на лекциях Профессора де Бара и приходилось переписывать конспекты, возможно, именно поэтому предмет мне дался не так трудно, как, например, артефакторика. Но я, наверное, заболтал вас, вы, уж, простите старику такую слабость. Город хоть и портовый, и новые люди и не люди здесь не редкость, но всё же вы привнесли в мою и не только жизнь новые краски. Спасибо вам. — Маг встал из-за стола и сделал поклон головой.
— Ну, что вы, сэр Дорн, — вскочил Форст, — это мне должно говорить вам слова благодарности. Для меня честь знакомство с вами. — Юноша тоже сделал поклон.
Северянин, распрощался, наконец, с лекарем и спустился на первый этаж. На выходе его ждали двое молодчиков, со скучающим видом осматривающих всех входящих и выходящих.
— Сэр Форст, нам велено сопроводить вас до начальника караула, как только вы пересечёте порог лазарета. Пожалуйста, следуйте за нами. — Вежливо доложил стражник. Наверняка младший сын из дворянской семьи, таким не чего рассчитывать на богатое наследство. Всё, что у них есть, так это титул. Они охотно идут в армию, становясь офицерами, порой выслуживаясь до генералов.
На улице светило мутное солнце, даря жителям островов рассеянный и мягкий свет. Время близилось к полудню, но людей меньше не становилось. Они были везде: во всех дверях, окнах, воротах, сновали с ящиками, корзинами, сумками, ехали на лошадях и телегах, шли пешком и тряслись в повозках, проезжающих по булыжной мостовой. Форст даже увидел самолёт, пролетающий не высоко над зданиями. Магический аппарат, похожий на карету, для пяти-шести человек, не считая пилота, издавал тихий свистящий звук, не особо то и различимый в гуле толпы, но тот его слышал. Даже скорее видел, аппарат в истинном зрении выглядел куда интересней. Всюду тянулась россыпь сияющих камней: управляющих и силовых, накопителей и резонаторов, от них струились магические жгуты энергий, переплетаясь, создавали подъёмную силу и толкали его вперёд. Чудо эльфийской артефакторики. Штучные экземпляры, стоили бешеных денег, но позволяли вознестись в небеса. Впрочем, воздушные судна не были редкостью.