— Слезай, Апулей, сейчас уже стрелять будем.
Харт теребил меня, пока я не проснулся.
Вокруг сияет солнце, причём не утреннее. Близится полдень. Хорошо это я заспал. Но и день вчерашний выдался длинным и напряжённым. Я слез со своего временного ложа и огляделся. Первое, что бросилось в глаза — это красный замок.
Сложен он из огромных плит полированного розового гранита. Огромный и мощный. И прекрасный. Это будет мой замок, я влюбился в него с первого взгляда. Разрушать такое — это варварство. Гениальный архитектор совместил сказочный замок и мощную крепость в одном сооружении — могучем, великолепном, страшном и загадочном. Замок возвышается на другом берегу реки и красноватыми бликами отражает солнечные лучи.
Основанием для всего замка служит каменистое плато, которое возвышается над рекой метров на десять. Берег у стен замка видится отсюда почти отвесным и служит продолжением стен, увеличивая их высоту. В самом низком месте — не менее пятнадцати метров. С реки штурмующим пришлось бы преодолевать и высоту берега, и высоту стен. Делать им это с водной поверхности реки с названием «Чёрная» было бы крайне трудно. Из-за изгиба реки, в этом месте стремнина как раз под стенами замка, поэтому с нашей стороны на стенах видны только редкие часовые. Башен же всего три — две угловые, а одна стоит посередине стены. Со всех остальных сторон замка — стены в три ряда, и мощные башни располагаются каждые сорок метров. Ворот замка с этой стороны не видно, зато донжон перед нами во всей красе.
Огромная башня стоит посередине замка и возвышается надо всем вокруг. На флагштоке гордо реет красное знамя. Все сооружение создаёт ощущение силы, надёжности и неприступности. Интересно, что сказал Михалыч о своей разведке, когда увидел всё это. Жаль, что я этого не услышал, по моему убеждению, словарный запас нужно увеличивать при любой возможности.
На всем пространстве вокруг замка царит суета и сумятица. Разнородные кланы и группы занимают поля вокруг, насколько хватает глаз. Всюду стоят палатки и снуют люди. Многие уже закончили сборку штурмовых башен и лестниц. Организованным выглядит только лагерь Ветеранов — он уже обнесён стеной из земли и неглубоким рвом. Маги земли постарались.
Весь остальной лагерь напоминает муравейник, на который наступил медведь. Слова — хаос, суматоха и бардак подходят для этого зрелища более всего. Меня удивило то, что красные не воспользовались моментом и не ударили по этому скопищу плохо организованных вояк.
Подумав, я предположил, что красные тоже делают ставки и стараются не вмешиваться в события, чтобы на всех это произвело нужное впечатление силы и превосходства атакующих над защитниками замка. И только дождавшись наилучшего момента, наши враги планируют сделать на свою победу наиболее выгодные ставки. Мы занимаемся тем же, но рассчитываем на другой результат.
Если бы не война, то всё это можно было бы принять за большую ярмарку у стен замка средневекового феодала.
— Харт. Доброе утро. То есть, день. Где мне найти Прокла и Норина?
— Как ты узнал, что Прокл с нами? Это же тайна. Причём тайна именно от тебя.
— У меня на тайны нюх, а для Прокла у меня серьёзное дело есть.
— Вон, видишь дуб на опушке леса, там его палатка. Но я тебе ничего не говорил.
— Спасибо. Всё будет хорошо.
Прогулка по лагерю гномов была недолгой и приятной. Везде царит порядок, а я это люблю, возможно потому, что сам вокруг себя создать его не могу. Лагерь укреплён ещё лучше, чем у Ветеранов. Палатки стоят ровными рядами, и вдоль них уже проложены дорожки. Прокла с Фролом я нашёл быстро. Их палатка была мне давно знакома, да и отличалась она от нарядных палаток гномов своим неброским видом.
— Прокл, Фрол, здравствуйте. Выходите, я знаю, что вы оба здесь. Звара только не хватает. Могли бы мне хоть намекнуть на такие ваши планы. Как вас только Лиа с Даной отпустили?
— Привет, Мих. Мы им всей правды не сказали. Ушли, мол, на охоту. А Звар тоже с нами, спит ещё после ночного перехода. Возраст, сам понимаешь.
— Это у кого возраст? Да я вас обоих уложу спать навечно за такие слова.
Звар, мой первый учитель боевых искусств, выбрался из палатки. Вид у него был слегка помятый, но стариком и развалиной он не выглядит. Да и ругается забористо.