Кир никак не реагировал.
- Ну, - замешкавшись, сказала она, - я пошла.
И развернувшись, Санара снова попыталась уйти.
- Хочешь быть моим другом как раньше?
Вопрос пригвоздил ее к месту прямо в проеме. Она положила руку на косяк, голова медленно склонилась.
Санара долго молчала. Кир не торопил.
'Неужели он сможет простить меня за все?.. Нет. Он наверное издевается'.
У Санары громко стучало сердце, мысли неслись вереницей. Снова стать его лучшим другом было все, чего она хотела.
- Ты сможешь общаться со мной как раньше? - боясь ответа, задала вопрос Санара, все так же стоя спиной.
- Да, - твердо ответил Кир, делая паузу, - если ты выполнишь два условия.
'Так и знала! ' Но желаемое не выходило из головы.
- Какие условия? - едва сдерживаясь, спросила Санара.
- Во-первых - ты извинишься, - словно торгуясь на рынке, выдвинул свою цену Кир.
- А во-вторых? - что ж первое условие было честным. Она врала целый год.
- Сначала выполни первое.
Санара глубоко вздохнула.
- Извини, что обманывала, - искренне раскаялась она.
Она не видела, как улыбнулся Кир в темноте палаты.
- Какое второе условие? - неужели она была так близко к тому, чтобы все вернулось на круги своя.
- Ты пустишь слух, что мы целовались, - сказал Кир, словно попросил закрыть окно из-за докучавшего сквозняка.
- ЧТО?! - резко развернулась Санара. Она была готова его придушить.
- Да не нервничай ты так. Это просто слова.
Санара глубоко и быстро дышала, Киру показалось, что может завязаться драка.
- Забудь, - прошипела она сквозь зубы, все еще задыхаясь от возмущения.
- Чего так нервничать-то, - примирительно начал Кир. - Подумай сам... сама, каким идиотом меня все будут считать, когда всплывет, что ты девочка. А если ты останешься в школе, а я уверен, что так и будет, то как мы будем общаться?
Кир дал Санаре немного времени переварить информацию и продолжил.
- А если все будут думать, что мы целовались, значит, я был в курсе, кто ты на самом деле, и мы можем дружить дальше - все будут думать, что ты мне нравишься.
Кир улыбнулся собственной гениальности.
- Что ж, и это будет правдой.
У Санары перехватило дыхание.
- Ты мне друг, и думаю, мне не важно, кто ты, почему бы все так и не оставить, - закончил он.
Санара тяжело выдохнула.
Кир молчал, позволяя ей спокойно принять решение. Его не коробило собственное предложение. Он действительно дорожил Санаром и видел в нем-ней друга.
Наверное, она может отказаться, но Кир верил, что она так же ценит его, как и он ее.
- Хорошо, - еле слышно сказала Санара.
- Что?
- Я сказала, хорошо.
В темноте Санара покраснела.
- Отлично, - она слышала, как Кир улыбался, - тогда до завтра, Санар.
- Санара, - поправила она.
- Вообще-то я не вижу причин менять что-то. Я подружился с Санаром и ты все еще мне друг. Значит, остановимся на этом.
- Я тебя ненавижу, - с этими словами Санара бросилась вон.
- И тебе спокойной ночи, - крикнул ей вслед Кир.
Эпилог
А наутро жизнь захлестнулась в водовороте суеты.
Кир был разбужен шумом голосов. Куче людей не терпелось его допросить, что и было исполнено.
Вчера, когда он очнулся в первый раз, доктору удалось добиться маленькой отсрочки, но из-за этого сегодня все многочисленные 'поклонники' накинулись на него разом, требуя ответов.
Казалось, в палате собралось все представительство школы: Директор Хронос, капитан Крейн - под началом которого он отбыл на Палею; многочисленные делегаты с Мириона презрительно окидывали его взглядами, и бросились вон, как только им разрешили посетить новоявленную принцессу.
Люди приходили и уходили, заставляя его повторять то же самое в тысячу первый раз. На пару минут заглядывал Лайс, однако, услышав вопрос, кто пустил сюда студентов, - срочно ретировался, успев только сказать, что шуму они наделали немало.
На следующий день все повторилось снова, и все же Кир был счастлив, так как верховный советник Императора Адерон явился в сопровождении служанки, в которой Кир узнал никого иного, как маму.
Конечно, из-за десяток пар любопытных глаз ему было велено молчать и слушать.
Адерон сообщил, что в ходе расследования выяснилась правомерность и оправданность действий Кира.
Одновременно с него были сняты все мирионские обвинения, утверждавшие, что это именно он подверг жизнь наследника опасности и чуть ли не он был виновен, что наследник оказался наследницей.