— Почему не буду?
— А с какой стати? Разве я к вам пристаю? Я же молчу, как рыба. Вы сами первая со мной заговариваете.
— Все равно позову.
— Зовите. Вон он как раз идет.
В самом деле, навстречу им вышагивал высоченный милиционер. Вот он поравнялся с ними. Окинул их взглядом и прошел дальше. Виктория не промолвила ни слова.
Так они шли и шли — рядом и молча. Сворачивали в какие-то улицы и переулки. Вдруг Генка затянул:
Наша жизнь хороша лишь снаружи,
А внутри это тайна кулис…
— Перестаньте,— сказала Виктория.
— Пожалуйста,— сказал Генка.
Потом они очутились на совсем глухой и безлюдной улице. Виктории, наверно, стало страшновато. Но она спросила еще довольно бодрым голосом:
— Может, вы все же объясните, что вам надо? Если набиваетесь в кавалеры, так хоть не молчите. Терпеть не могу молчунов.
— Задача у меня другая: ограбить вас,— сказал Генка.— Вот выберу удобный момент и — цоп! Вы и пикнуть не успеете.
Виктория окинула взглядом довольно щуплую Генкину фигуру.
— Ничего у вас не выйдет. У меня второй спортивный разряд.
И все же Виктория ускорила шаг. Она едва не бежала. Но и Генка сделал то же самое.
Вдруг дорогу Виктории перегородили двое здоровенных верзил. Судя по всему, они в подпитии. Один из них осипшим голосом сказал:
— Крошка, вы к нам торопитесь? В таком случае…
В темном небе низко-низко пронесся самолет. Чувствуется, что где-то поблизости находится аэропорт.
Виктория шарахнулась назад, но тут перед ней оказался второй верзила. Его язык с трудом ворочается во рту:
— Кр-расотка, вы м-можете нас по-полюбить…
Виктория обернулась к Генке. Она решила, что это одна шайка.
— Часов у меня нет. И денег тоже.— Она дрожащей рукой протянула ему сумочку.— Какая-то мелочь только...
Генка машинально взял сумочку и сделал решительный шаг к тем двоим.
— Эй вы, будущие жмурики! А ну, мечите атанду, ясно?!
И — странное дело — двое здоровенных мужчин неожиданно отступают перед этим щуплым мальчишкой. Они покорно признают его превосходство над ними, «кустарными» хулиганами, сразу решив, что это бывалый человек и шутки с ним плохи.
Но они еще пытаются наигранной бравадой прикрыть свой страх.
— Чего раскричался… Мы же ничего такого…
— По-подумаешь…
Генка сделал еще шаг к ним и поднял лакированную сумочку. Блеснул ее никелированный ободок.
— Брысь!
Пьяные ринулись на другую сторону улицы и, обнявшись, поспешно ретировались.
Генка тихо засмеялся. Отдал сумочку Виктории. И тогда она тоже захохотала.
— А я ведь почти дома,— сказала Виктория.— Вон там у одной бабуси квартирую.
Она показала рукой на небольшой домик, утопавший в зелени,
Генка с шутливой галантностью раскланялся ж повернулся, чтобы уйти.
— Подождите,— сказала Виктория.— Одну минуточку. Кто же вы такой? Почему вы… ну, заступились за меня?
— Очень просто,— сказал Генка.— Я видел, как это делается в кино. И мне самому захотелось попробовать. Кажется, получилось, а?
— Еще как получилось!
— Прощайте.
— Всего вам доброго.
Виктория исчезла за калиткой.
Генка постоял, закурил. Огляделся вокруг. Улица чем-то напоминала ту, на которой он уже был сегодня и на которой стоит особняк с флюгером… Но это, конечно, совсем другой район города. Может быть, он даже находится в противоположной стороне. Нет, не в противоположной, конечно, но все же очень далеко от него. И как теперь добраться отсюда до вокзала, как не заплутать?..
А зачем, собственно, добираться? Вокзал ему нужен был лишь для того, чтобы убить время, как-то скоротать ночь. Но ведь скоротать ее можно и здесь, кто ему запретит это? Вон у калитки, за которой исчезла та симпатичная девчонка из справочного бюро, стоит лавочка, да еще и со спинкой. Чем не ложе для непредубежденного и ничуть не обремененного предрассудками и условностями жизни человека?..
Он присел на лавочку. Выкурил папиросу, достал вторую, прикурил от первой.
Тихо скрипнуло окно. Но Генка, занятый своими думами, даже не услышал этого. Докурив вторую папиросу, лег на скамейку, подложив кулак под голову.
— Как вас зовут? — донесся до него сквозь листву дикого винограда голос Виктории.
Не поднимаясь, Генка глухо ответил:
— Геннадий Максимович.
— Вы студент?
— Учитель,— так же глухо и даже с какой-то угрозой в голосе проговорил Генка.— Завтра как раз буду давать урок кое-кому.
Спустя минуту снова послышался шепот Виктории:
— Нате.
Из окна сквозь листву просунулся угол подушки.