Тогда он принялся осматривать кабину. Потрогал рукой манометр, скоростемер, взялся за инжектор. Потом сел в кресло машиниста. Положил руку на реверс, совсем так, как это делал Андрей Бережков.
В таком положении и застал его Андрей, когда вернулся в кабину. Почувствовав взгляд Андрея, Генка вскочил и принял прежний свой беззаботный вид.
Вернулся запыхавшийся Микола.
— У нас шестой вагон, двенадцатое место. Верхнее. Пошли, а то опоздаем, скоро отправление.
— Пошли так пошли,— не совсем охотно согласился Генка и сделал ручкой Андрею.— Покудова.
Спрыгнув на перрон, он сделал ручкой и Василю.
— Говоришь, скоро зарплата? Тогда жди, я приду в гости.
Но Микола уже тащит Генку за рукав.
— Идем, идем, пассажир! Между прочим, я Микола. А ты кто?
— А я Геннадий Максимович,— как можно более солидно произнес парень. И, скосив глаза на Миколу, добавил снисходительно: — Но ты, в случае чего, можешь звать меня Генкой.
— Благодарствую,— иронически кивнул Микола.
Навстречу им шел бригадир поезда. Еще издали он крикнул Миколе:
— Откуда ты его снял, этого хлюста? Давай его сюда, я с ним живо…
Не останавливаясь, Микола показал бригадиру билет:
— У моего друга шестой вагон, двенадцатое место. Вагон, кажется, купированный? Удобно будет ехать.— И Микола потащил Генку дальше.
Бригадир недовольно бросил вдогонку:
— А еще дружинники…
До шестого вагона уже несколько шагов. Но Гепка вдруг остановился.
— Послушай, Микола, чего ради вы взялись командовать мной? Я ж не член вашей бригады. И не дружинник. Так что, уважаемый, оставил бы ты меня в покое.
— Идем, идем, Геннадий Максимович. Шевели ногами,— добродушно говорит Микола.
— Подумаешь, проявили чуткость! Благодетели нашлись! А я, может, плевать хотел на вашу чуткость, ясно? Моя требуха, может, не переваривает благодетелей, ясно?
Тогда остановился и Микола. И возмущенно бросает:
— Ну вот что, шпана проклятая! Фокусы свои ты лучше брось. Они тут ни к чему. Хочешь ехать по-человечески — поезжай. Не хочешь — катись к чертовой матери!
Вдруг Микола заметил, что из окна вагона за ними наблюдает девушка. Она, конечно, слышит их разговор. Микола опешил.
В свою очередь, Генка тоже обратил внимание на девушку. И тоже будто немножко растерялся. Махнув рукой, он примирительно говорит:
— Если тебе так уж хочется… Ладно, давай билет. Какой, говоришь, вагон? Шестой? Так вот же он, а ты ищешь. Будь здоров и не влети в топку вместе с лопатой. На похороны у меня денег нету.
И Генка вскочил в тамбур.
В третьем купе, где находится его двенадцатое место, он застал двоих: Лиду, которую уже видел в окне вагона, и усача. Натальи Петровны не было — она вышла пройтись по перрону.
Еще раз заглянув в билет, Генка отыскал глазами свое место — оно в самом деле оказалось на верхней полке, напротив Лидиной. Генка принял театральную позу и напал держать речь.
— Я рад приветствовать вас, граждане пассажиры, по случаю того, что мы благополучно прикатили в Борисов. Вообще, доложу я вам, наш поезд идет точненько по графику. И дальше будет идти в том же плане, Я не брешу, мне только что пришлось иметь разговор на эту тему с паровозной бригадой. И даже с самим машинистом.
— Очень приятно,— в тон ему ответила Лида.— А то мы тут извелись уж в неизвестности. От лица всех пассажиров сердечно благодарю вас за ценную информацию.
— Не стоит благодарности.
Генка взобрался на свою полку и растянулся на ней в той же позе, что и на крыше вагона.
Усач беспокойно заерзал на своем месте. Хотел что-то сказать, но глянул на Лиду и промолчал. Только на всякий случай прижал ногу к чемодану, что стоял под столиком.
— Приятно ехать в приятной компании,— продолжал между тем Генка.— Есть хоть с кем обменяться парочкой-другой мыслишек. А это, сами понимаете, очень важно, особенно в дороге. Что, вы не согласны?
— Вполне и целиком согласна! — охотно включается в эту игру Лида. Ей чем-то нравится этот озорной, бесшабашный, как она определила, парень.
— Вы москвичка?
— Ага. А вы минчанин?
— Я из Славного.
— Не слыхала.
— Есть такое местечко на земле. Правда, не очень чтоб уж славное…
— Почему же?
— В отпуск чешете? — не ответив Лиде, опять спросил Генка.
— Нет, на работу.
— Не завидую. На вашем месте знаете куда бы я подался сейчас? На Кавказ! Туда, где Лермонтов чуть не укокошил этого фраера Мартынова.
— Лермонтов даже не успел выстрелить.