Наемники и не собираются предоставлять им такой возможности, спешно отползая назад. Наконец сквозь крики и команды командиров доносящихся с противоположного склона, слышится другой звук, несущийся сверху, некое посвистывающее шуршание. Наемники хорошо знакомы с подобными звуками, их издают множество стрел пущенные по крутой траектории и падающие сверху вниз. Георг быстро переворачивается на спину, чтобы взглянуть в сторону приближающейся опасности. Если использовать достаточно тяжелую стрелу, то она падая сверху, вполне может пробить кольчугу, так что, если лучники взяли правильный прицел, то…
Проклятье! Лучники бьют наугад, в этом никаких сомнений, людей на холму просто некому рассмотреть. Но как видно командир у них толковый и со своим оружием обращаться умеет.
– Прикройся!
Шипящий посвист вдруг начинает переходить в глухой стук, стрелы вонзаются вокруг наемников, слышится пара сдавленных стонов. Хорошо хотя бы не так много лучников участвуют в обстреле, не то, бед было бы куда больше. Но думать об этом некогда. Урез холма позади, так что увидеть оттуда их не смогут, только с боков, но оттуда из лука не добить.
– Встать! Бегом к лошадям!
Время перезарядки у лучников куда как меньше чем у арбалетчиков. Еще один такой залп и снова будут жертвы. Он уже видит двоих, один бежит прихрамывая, с обломком стрелы, торчащим из бедра, второй поддерживает раненную руку. Но вроде пока ничего серьезного, по крайней мере они держатся молодцами. Сбегая в ложбину, Авене видит как с другой стороны, где склон более пологий, на него начинает подниматься отряд всадников. Быстро сориентировались. Вот и лошади.
Сотня выметнулась из ложбины и во весь опор понеслась прочь от этого места. Теперь видны всадники движущиеся с другой стороны. Не иначе как хотят взять в клещи, вот только наверное они никак не ожидали, что на открытой, просматриваемой со всех сторон местности можно спрятать лошадей. А вот можно. Места нужно знать.
Насчет знания местности мысль мелькнула совсем не зря. Опыт действий в Кармеле пригодился и здесь. Только там, прежде чем организовывать засаду, они обязательно проводили разведку местности, с целью изучения путей отхода, здесь же в этом не было никакой необходимости, все и так известно.
Георг посматривает на преследователей. Ясное дело, что тяжелая конница в погоне не участвует, но и этим дать встречный бой не получится. В погоню бросилось не меньше трех сотен всадников. Многовато, для открытого боя. Примерно через две мили сотня вышла к оврагу, по дну которого протекает полноводный ручей с высокими обрывистыми берегами. Через него имеется только один удобный переход на несколько миль в оба конца.
Разумеется он рассчитывал при случае использовать это место, чтобы сбросить с себя погоню, но признаться все же сомневался, что эта предосторожность действительно пригодится. Все же гоняться за конным отрядом у которого имеется солидная фора… Но памфийцы проявляли завидное упорство в стремлении нагнать и покарать наглецов, осмелившихся устраивать им пакости. Превосходно! Это могло говорить только о том, что король Джеф находится в высшей степени раздражения. Выходит, они не зря уже вторые стуки кружатся над вторгшейся армией. По самым скромным подсчетам, за столь короткое время им удалось вывести из строя более сотни человек. На фоне того, что прошедшем сражении памфийцы потеряли едва ли больше четырех сотен, потери довольно значительные, есть с чего начать сердиться. Ничего, если дальше пойдет так же, то Джеф еще поскрежещет зубами, а то и сотрет их в порошок.
Вот только упорство погони очень сильно настораживало. Все говорило за то, что без боя тут не обойтись. А бой это дело такое… Драться и обстреливать противника с безопасного расстояния это совсем не одно и то же, тут могут случиться потери, и это в первые же сутки.
Дальше бежать не имеет смысла. Лошади они конечно повыносливее людей будут, но и их силы не бесконечны, долго подобную скачку им просто не выдержать. Конечно и у памфийцев та же самая проблема, но зачем загонять своих коней, когда можно поступить иначе, да еще и добавить противнику головной боли. Какая разница, что это вынужденная мера, главное чтобы у них самих голова не заболела. Наконец они на противоположном скате. Теперь нужно действовать быстро.
– Сто-ой! Спешиться! Коноводам отвести коней!
– Спешиться! – Слышатся команды десятников.– Козьи ноги не забудьте, Телячья немочь! Живее!
– С первого по четвертый десяток, занять позицию справа!– Продолжает раздавать команды Георг.– С пятого по восьмой, слева! Девятый и десятый по центру и прихватите копья!– Конечно у них не длинные пики, которые весьма эффективны против конницы, но это все лучше, к тому же свою роль должно сыграть и то, что противник будет подниматься вверх по склону, и его продвижение вовсе не будет легким.
– Чего встали, за мной!
– Торопись!
– Быстро, быстро!
– Взводи арбалеты!
– Куда на колено встал! Как будешь перезаряжаться!?– Десятники правильно понимают ситуацию, сейчас все будет зависеть не только от точности стрельбы, но и от скорострельности.
Вражеские всадники еще не успевают приблизиться к переходу, а сотня уже готова к встрече. Некуда деться памфийцам, либо атаковать в лоб, либо отправляться в обход. Но второе очень долго, к тому же загонят коней окончательно. Они еще не знают особенностей действий наемников, потому скорее всего захотят взять нахрапом. Подумаешь их встретят болты, ничего страшного, риск это часть их жизни. Здесь нет никаких укреплений и преград, кроме довольно пологого подъема, ручей имеет твердое дно и не топкие берега, это отчетливо видно по следам только что прошедшей тут сотни всадников. Противник сумеет дать только один залп.
– Слушать внимательно! Если не уверены в том, что поразите всадника, бейте по лошадям!
Георг прекрасно понимает, что если не сбить атакующий порыв, то сотня арбалетов, даже при их манере применения этого оружия, просто не способна остановить атаку конницы. А вот если в довольно узком проходе устроить завал из убитых или бьющихся в агонии лошадей, то противнику волей неволей придется как минимум замедлиться, а значит дать возможность для второго выстрела. Если это случится, то все, считай атака остановлена. Тогда всадники будут представлять собой куда лучшую мишень. От их позиции до ручья чуть больше семидесяти шагов, на таком расстоянии не всякий полный доспех сумеет сдержать арбалетный болт, а таковых среди преследующих не было, они слишком тяжелы, чтобы их кони выдержали подобную скачку.
Передовые всадники замедляют свой бег. Наконец противник сбился в одну массу и вновь пришпорив лошадей устремляется в атаку. Вот он плотной массой входит в проход. Вот он уже на берегу ручья.
– Бей!
Ноги лошадей вздымают мириады брызг, вода в ручье еще не успевшая очиститься становится черной. Мгновение и ручей преодолен. В этот момент слышатся первые хлопки. Им вторят ржание лошадей, полное боли и страданий, крики людей, лязг железа, шум вспениваемой воды, топот копыт. В поднявшейся какофонии уже невозможно командовать сотней, максимум его может услышать не больше дюжины, находящихся поблизости людей. Из повторных выстрелов он слышит только два или три, тех старших, что находятся поблизости, когда бьют десятники он уже ничего не слышит, просто целится в вырвавшегося вперед, сквозь мгновенно образовавшийся завал из раненных и убитых людей и лошадей, всадника. Хлопок звучит как-то неестественно слабо, забитый другими звуками, всадник скидывает руки и валится на круп лошади.
Два десятка занявшие позицию в проходе, сделав свои выстрелы, тут же отбрасывают арбалеты, хватают свои копья и вскидывают щиты. Если противник сумеет таки добраться до верха, то им предстоит замедлить его, чтобы дать возможность товарищам расстреливать атакующих. Нечего и думать, что этому жидкому строю удастся остановить атаку в одиночку, но вот в такой комбинации очень даже.
Вот всадники с большим трудом преодолевают образовавшийся завал и снова бросаются в атаку, но к этому моменту первые стрелки уже перезарядились и в них летят болты. Наемники стреляют только наверняка. Если всадник надежно прикрыт щитом, бьют в лошадь, сваливая животное и бросая седока под копыта других. Завал из тел все ширится. Противник словно напарывается на какую-то незримую черту, чтобы ее преодолеть им приходится платить кровью за каждый шаг.
Наконец передовые достигают наемников выстроившихся с копьями наперевес. Двигаться быстро они не имеют никакой возможности, а потому вломиться в жидкий строй у них не получается. А тут еще из-за спин копейщиков слышатся хлопки арбалетов. Это коноводы, понимая что в данной ситуации каждый боец на вес золота, побросав лошадей поспешили на помощь. Не сказать, что она оказалась лишней. Всадников уже готовых навалиться на строй, буквально сносит, следующие еще больше замедляются и просто приближаются к строю, где их встречают ударами копий. Не надеясь гарантированно достать до всадников, наемники безжалостно вгоняют сталь в тела коней, что в не меньшей степени гасит атакующий порыв.
Георг наблюдает за происходящим, уже вскидывая арбалет для следующего выстрела. Проклятые самовольщики! И ведь среди них нет десятников, только рядовые. Выходит, сами приняли решение, причем единодушно без споров, иначе никак не поспели бы. Но молодцы! Вовремя, ничего не скажешь. Но если вдруг окажется, что хоть одна лошадь потеряется, семь шкур спустит. Арбалет наведен, с такого расстояния даже полный доспех самого лучшего качества не спасет. Хлопок! Всадник заваливается влево, поймав боком оперенную смерть. Теперь быстро перезарядиться.
Как не жидок был строй копейщиков, но все же всадникам не удалось заставить их прогнуться или отступить. В немалой степени это случилось благодаря возникшим за их спинами стрелкам, которые ссаживали всадников одного за другим. Весьма весомое слово сказали и те, что оказались сбоку, стрельба буквально в упор, была просто убийственна по своей эффективности.
Наконец атакующие не выдержали и повернули обратно, преследуемые непрекращающимся обстрелом. Продолжая терять людей, памфийцы откатились назад и закружили вдали. Они все еще были в пределах досягаемости арбалетов, но такая стрельба имела бы хоть какой-то смысл, по слабо защищенной пехоте, а скорее даже по лучникам, не имеющим щитов. Однако арбалеты и не думали умолкать. По приказу Георга, наемники сейчас добивали раненных, проявлявших признаки жизни. Едва осознав это, те кто еще что-то соображал, старались замереть, чтобы не получить болт.
Георг окинул взглядом место побоища. В узком проходе смешались кони, люди, в одну сплошную и пугающую массу. Над оврагом раздаются стоны раненных и полное боли и страдания ржание лошадей. По прикидкам, потери атакующих около полутора сотен. Весьма впечатляюще, если еще учесть и то, что сами обороняющиеся не потеряли убитыми ни одного человека. Имелось двое с довольно тяжелыми ранами, еще пятеро отделались легкими ранениями. Соотношение просто дикое, даже для обороняющихся на стенах.
Коноводы все же не бездумно побросали коней, оставив их с увязанными в один узел поводами, по пять шесть коней. Это волей не волей заставило лошадей образовать некое подобие круга, бежать куда-либо они просто не могли, максимум слегка отдалиться.
– Эх, сколько добра!
Глядя на картину побоища и понимая, что ничего им не перепадет, вздыхает известный сотенный заводила Брук. С одной стороны понять его можно. От одного только вида побитых лошадей, любого обуяет жадность. А ведь есть еще и те, что не пострадали и сейчас либо стоят, с зажатыми в мертвых руках поводами, либо разбрелись по ручью.
– Радуйся, что сам цел,– усмехнувшись, решил охладить пыл подчиненного десятник.
Затягивать больше никак нельзя. Отбили охоту лезть напролом и ладно. Ночная вылазка? Пожалуй, что и нет. За сегодня они и без того хорошо потрудились. Интересно, где можно раздобыть вина. Парням просто необходимо отдохнуть. Хотя бы день.