— Зеркало, а зеркало, — окликнул гном через некоторое время.
— Да, хозяин?
— А покажи-ка мне ещё раз тех снежных феечек в ручейке. У них на морозе такие формы… — гном мечтательно причмокнул. — Огонь-бабы, даром, что ледяные!
Освещение в кабинете замерцало — зеркало пошло смущённой рябью.
— Неприлично же, хозяин…
— Ай, не скромничай, — отмахнулся гном. — Они ж всё равно не узнают!
Зеркало ещё немного повздыхало, но всё-таки выдало изображение — искрящийся в свете магических огоньков снег, крошечные голубоватые фигурки с мерцающими крылышками…
— Увеличь! — скомандовал гном, придвигаясь вместе с креслом поближе. — Ещё, ещё… Ого! Ух, какие…
Выразительное бульканье подсказало, что зрелище срочно требовалось запить. Сам Бьорн оценить представление не мог — он и в человеческом облике не любил запах табака, а для чуткого собачьего носа гномье курево было ещё более отвратительным. Чтоб не расчихаться, пришлось лечь и накрыть нос лапами, но мерзкий дым упорно щекотал ноздри. Да ещё эта пыль…
Зеркало вдруг зазвенело, словно разбилось штук пять стеклянных ваз. Бьорн от неожиданности всё-таки чихнул и припал к полу, но за шумом никто этого не заметил. Хозяин поперхнулся, отшатнулся от стола, выругался и пьяно вздохнул:
— Почуяли, бестии, эх… Ладно, давай тогда ту женскую баню.
Зеркало снова что-то забубнило, но открыто возражать не стало. Впрочем, с баней не сложилось — ночью туда никто не пришёл. Гном ещё раз приложился к фляжке, выпустил из трубки несколько вонючих колец, побарабанил пальцами по подлокотнику кресла и неожиданно велел:
— А покажи тогда эту принцессу.
Не чихать, как оказалось, было проще простого — а вот сдерживать рычание становилось всё труднее. В зеркале проявилась большая тёмная комната, освещённая тоненькой свечкой — пламя колыхалось, тени дрожали, блики искрились на распущенных золотых локонах. А потом изображение, повинуясь приказу, снова увеличилось, сдвинулось, поплыло сверху вниз…
Длинные, пушистые ресницы.
Ладонь под щекой.
Трогательно приоткрытый рот.
Кружево, соскользнувшее с округлого плечика…
На сей раз удержать себя в лапах не удалось. В тишине кабинета негромкое рычание прозвучало особенно выразительно, Гобус подпрыгнул и заозирался, а Бьорн, решив, что терять уже нечего, выскочил из своего укрытия с яростным лаем. Если гном подумает, что один из псов забежал в кабинет случайно, и просто вышвырнет его наружу…
Гобус, как оказалось, был иного мнения.
— Ах ты мерзкая шавка! — рявкнул он, вскакивая и пошатываясь. — Подслушиваешь⁈ Никакого от вас житья! Да я ж тебя сейчас! Зеркало, дай света!
Здоровенный боевой топор отлично смотрелся на стене, а вот в руках коротышки гнома выглядел забавно. В другое время Бьорн, возможно, и посмеялся бы — в человеческом теле, при наличии доспехов и оружия.
Маленькому пёсику оставалось лишь беззвучно взвыть.
Он знал, что его услышали, сквозь все стены донёсся лай своры, но успеет ли помощь? Лезвие воткнулось в пол совсем рядом. Бьорн отскочил, лихорадочно соображая, что делать теперь — что бы ни было во фляге, оно сильно убавило гному здравомыслия, да ещё вампирьи чары наверняка действовали на мозги. К счастью, на координации движений выпитое тоже сказалось, да и вряд ли Гобус был таким уж хорошим бойцом — с третьего удара он вогнал топор в доски так глубоко, что вытащить не сумел.
Увы, коварству гнома алкоголь не помешал. Бросив бесполезный топор, Гобус сорвал с кресла плед и швырнул в сторону убегающего пёсика. Дурацкая тряпка накрыла голову, Бьорн выругался про себя и попытался вывернуться, но лапищи гнома уже ухватили его поперёк туловища.
— Шею сверну, тварь! — рыкнул гном.
С этим заявлением Бьорн поспорил бы — опять-таки в человеческой форме. Но превращаться было нельзя — что если вампиресса не улетела, а наблюдает за ним через окно? Увидит оборотня, поймёт, что за ней следили… Нет, нужно выкручиваться самому.
Гном весьма кстати попытался ухватить его за шею — и тут же взвыл, когда остренькие зубки впились в палец.
— У-у-у-о-о-ой!
Гобус разжал ладони и затряс рукой. Бьорна снесло в угол и чувствительно приложило о стену, выбив воздух из лёгких. Любой из питомцев принцессы остался бы валяться на полу без чувств, но оборотень ухитрился приземлиться так, чтобы почти сразу вскочить. В голове звенело, лай выходил хриплым и куда менее громким, чем хотелось бы, но в коридоре уже шумели и ругались, нужно продержаться ещё немного, собраться, сосредоточиться для рывка…