Пес
Все в жизни возвращается бумерангом. Это я уже понял. Жизнь — кривое зеркало. Иногда кажется, что времени так много, что не знаешь, чем заполнить его, а подлое время незаметно превращает тебя в дряхлого старика.
Событиям, которые, казалось, происходили вчера, уже, по меньшей мере, лет десять! Так что времени на самом деле неимоверно мало. Надо научиться ценить каждую минуту и не сожалеть ни о чем. Все — лишь миг, который станет прошлым, затеряется где-нибудь в закоулках памяти. Все, что кажется сейчас всего важнее — обернется ничем и камня на камне не останется.
Песочные часы неумолимо идут. Песок, время, прах, горстка пепла — вот и все, чем вы жили. О чем страдали, о чем болела душа — все сотрет время, унесет в океан забвения. Все, что волнует вас — на самом деле ничто. Циничное зазеркалье, в котором иногда видишь отражение собственных душ.
Лирико-философское отступление. На самом деле я хотел написать книгу под названием "Как из успешного человека превратиться в неудачника". Смешная шутка, не правда ли? Ведь обычно все пишут наоборот. Жизнь делает тебя циничным и иногда ты с сарказмом начинаешь относиться к собственным бедам. Эх, оказывается-то раньше я был счастлив! Все как по маслу... Да только ценить начинаем, когда потеряем — банальная истина.
Бизнес процветает, рядом любимая жена, ребенок. Я здоров, полон амбиций и энергии. Неужели это когда-то действительно было так? Неужели я был когда-то здоровым, полноценным человеком, я, жалкое ничтожество?.. Неужели для того, чтобы познать какие-то истины, нужно потерять все? Неужели мудрость приходит через самоотречение?
В то славное время, когда я, наверное, был самым счастливым человеком на земле, совершенно этого не осознавая, по пути домой как-то раз я встретил фрау Мюллер. Фрау Мюллер — была старой одинокой женщиной, живущей по соседству. Она была настолько одинокая, что казалось, на всем белом свете у нее не было никого, кроме маленького смешного пса породы французский бульдог по кличке Барни. Каждое утро миссис Мюллер выгуливала этого пса на улице и в тот момент мы встретились недалеко от моего дома.
Уточню мотивацию своего поведения. Я вращался в серьезном бизнесе и, когда не успевал окончить дела в офисе, ночами работал дома у себя в кабинете. Красивая жизнь требует жертв. И вот, когда я погружался в работу, как подводная лодка на дно океана, этот проклятый пес начинал доставать меня своим лаем и бесил настолько, что мне хотелось его задушить. Увидев своего ночного мучителя, ярость подступила к горлу.
— Фрау Мюллер, — еле сдерживая себя, сказал я, — Ваша собака мешает мне жить и работать, примите меры! Кроме того, у меня дома маленький ребенок, попрошу не забывать об этом!
Седые волосы фрау Мюллер были собраны в узел на затылке. Не старели лишь ее глаза — печально-голубые. Ужасно одинокие.
— Герр Шеллинберг, — сказала она с какими-то несчастными нотками в голосе. — У меня, кроме него, никого нет...
Глаза фрау Мюллер и ее пса выражали практически одно и то же — беспросветную печаль и одиночество. Но даже их несчастные взгляды не тронули моего сердца, я был неумолим.
— Делайте с этим, что хотите! — заорал я. — Иначе я сам приму соответствующие меры. Собственный покой мне дороже!
Я легко впадал в ярость. Ничто не могло смягчить моего гнева. В следующий раз я разорался на фрау Мюллер и начал угрожать, что добьюсь того, что ее отсюда выселят, если она не уберет свою собаку. Тихая старая женщина молча стерпела хамство. А Барни душераздирающе посмотрел на меня такими печальными глазами, что я невольно вздрогнул. Но это меня не останавливало. Я не любил, когда меня отвлекали от работы и возненавидел всех собак в мире.
Я продолжал кричать и угрожать фрау Мюллер. Одинокая старая женщина казалась передо мной такой несчастной, такой беспомощной. Но мне не было до этого никакого дела. Все, о чем я думал тогда — были я и моя работа.
Как-то раз, утром, я увидел фрау Мюллер. Она была без своей собаки и катила маленькую тележку.
— Где ваш пес, фрау Мюллер? — спросил я.
Старая женщина смахнула выбившуюся прядь седых волос и откинула покрывало. Я увидел окоченевшее тело собаки, которое лежало там.
— Теперь вам никто не помешает работать, герр Шеллинберг, — сказала фрау Мюллер. — Вчера я усыпила собаку. Бедный Барни, он так не хотел умирать... Пойду, закопаю его где-нибудь, бедняга...
Она была переполнена горем, убив мне в угоду ту единственную живую душу, которая еще оставалась у нее на этом свете.
Фрау Мюллер бережно накрыла труп собаки покрывалом и пошла своей дорогой, медленной, шаркающей походкой, походкой старости. Старости, которая заставляет человека сутулиться и влачить свои печальные одинокие дни. Ветер развевал пряди седых волос. Я смотрел ей вслед и на душе было как-то гадко. Но это всего лишь собака! Буду я еще переживать из-за какой-то собаки, которая лишила меня покоя. Вскоре я об этом забыл. Жизнь текла своим чередом. И вот, как-то раз... Ночью под моим окном стал кто-то выть. Выть леденящим душу воем. Кровь стыла в жилах. Я подошел к окну и раздвинул занавеску. За окном светила полная луна, а в кусты кто-то промелькнул неуклюжей походкой английского бульдога.