– Осторожнее, здесь так легко упасть.
Я плачу. Снова. Мое тело трясет и мне так страшно. Здесь слишком высоко, я держусь за перила так сильно, что мои руки белеют.
Пес отодвигает мои штаны и расстегивает ширинку, он никогда не раздевается для этого. Одним резким движением он входит на всю длину, заставляя меня кричать. Его движения сильные, быстрые, толкают меня вперед и все, о чем я могу думать это о высоте. Мне кажется, что еще немного и я упаду.
Мой плач, звуки секса и рычание Пса наполняют здание. От страха я теряю счет времени и не понимаю, сколько все это длится. В себя меня приводит ощущение растекающийся спермы между ног и когда Пес стаскивает меня вниз, я падаю, сжимаясь.
ЛЕША
Пес выкидывает меня обратно резко и внезапно. Алиса рыдает. Она плачет, сидя полуголой на полу. Мне снова приходится разбираться со всем беспорядком после него. Я снимаю маску и убираю ее в карман.
Алиса вздрагивает, когда я прикасаюсь к ней. Но стоит ей увидеть мое лицо, понять, что на мне больше нет маске, как она тянется ко мне.
– Пожалуйста, – умоляет она, – не выпускай его.
“Пес охраняет нас”, показываю я. Она жмется ко мне, обхватывает мою шею руками, нуждаясь в утешении. И я послушно поднимаю ее на руки. Путь вниз не занимает много времени. Я даже не запыхаюсь. Это странно, как бы сильно ни тренировался Пес, так быть не должно. Но я отодвигаю эту мысль на задний план. Моя возросшая сила не единственная странность, которую я игнорирую уже долгое время.
– Пес – мудак, – шепчет Алиса. И качаю головой. Он мудак, но очень нужный мудак. Я застегиваю ошейник ,и она тут же отдаляется от меня на другой край кровати. – А можно без него?
Ее тонкие пальцы теребят железные оковы на шеи.
“Прости”, я виновато отвожу взгляд.
Глава 7
АЛИСА
Дни тянутся как один за другим и я быстро привыкаю к единственному развлечению: смотреть в окно. Мне хочется выбраться наружу. Поэтому как только Леша говорит, что мои практически зажили, я принимаюсь проситься на прогулку.
“Я посоветуюсь с Псом”, отвечает он.
Порой его не видно целыми днями, иногда он уходит на два дня. Я пытаюсь узнать, что он делает, но Леша лишь говорит: “Работа”. Он не рассказывает ни какая она может быть в разрушенном мире, ни что за нее могут давать.
Однажды после трехдневного отсутствия, Леша приносит обувь.
“Нам нужно кое-что сделать”, показывает он и обувает меня. Он помогает мне одеться и дает рюкзак.
– Разве тебе не нужно отдохнуть, прежде чем снова идти? – спрашиваю я, наблюдая как он проверяет подсумки. Он замирает.
“Нет”, после секундной заминки отвечает Леша. Пополнив магазины, он ещё раз осматривает меня. А затем накидывает обратно мой ошейник, хорошенько затянув металлический зажим.
Стоит Леше отвернуться как я пробую сдернуть ошейник, но он сидит плотно и без ключа мне не справится.
Несмотря на то, что он выводит на улицу меня как какую-то псину, я счастлива. После стольких месяцев взаперти я согласна и на это. За огороженную территорию мы идем по тем, же плиткам с желтыми метками. Я настолько взволнована, что не сразу замечаю, как Леша натягивает маску и даже появление Пса меня не расстраивает. Мне нет никакого дела до него. Он крепит поводок к своему поясу и инструктирует:
– Побежишь – пристрелю, не будешь слушаться – пристрелю.
Не могу даже кивнуть ему. Мне хочется осмотреться кругом, и я замираю, наверняка с открытым ртом, разглядывая улицу.
– Двигайся, – шепчет Пес и дергает поводок. Мы проходим одно разрушенное здание за другим, мне хочется узнать конечную точку нашей прогулки, но вместо этого лишь продолжаю оглядываться, запоминая местность на будущее.
Уже через некоторое время мой энтузиазм спадает. С непривычки я быстро устаю. Да и вид разрухи надоедает очень быстро.
– Стой, – командует Леша, он пригибается и поднимает автомат. Послушно замерев, я жду. Сначала ничего не слышно, но через время по улице разносится шарканье. – Обойдем справа. Следи куда идешь, не звука.
И пригнувшись, мы пересекаем улицу, прячась за сгоревшим автомобилем. Я на секунду приподнимаюсь, стараясь заглянуть в проулок. Мертвец, одетый в камуфляж, двигается, еле передвигая ноги, он крутится на месте, совершенно не ориентируясь в пространстве.
– Не отставай, – шепчет Пес, я не заметила, как он уже прошел вперед и цепь между нами натянулась. Не отрывая взгляда от переулка, шагаю вперед, но под ногами тут же трещит битое стекло. В царящей вокруг тишине этот звук кажется неестественно громким. Пес оборачивается. Мертвец в переулке замирает. Он поднимает на меня свою голову, и я зажимаю рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Его глазницы пусты, длинные темные разводы тянутся вниз по всему лицу, нижняя губа висит, обнажая зубы. И тут же, из темной части переулка слышится новое шарканье, должно быть, в темноте было еще несколько шаркунов.