Мы приближаемся к палаткам и еще на подходе слышим хриплое пение Жаворонка. Жаворонком мы зовем Бадди Флинта, хотя я не уверен, что это его настоящее имя. В первый же вечер в Пустыне Жаворонок ухмыльнулся, предложил выбраться под звездное небо и затянул своим сиплым чарующим голосом Little Wing Джими Хендрикса. Мы все стояли молча, пока из своей палатки не показался сержант Самерз и не приказал Бадди заткнуться и прекратить превращать боевую единицу Соединенных Штатов в концерт для "долбаных хиппи". Жаворонок послушно замолчал, а потом подмигнул нам, извлек из кармана жестяную банку и начал наигрывать на ней нехитрую мелодию. Мы рассмеялись, втащили его в палатку и напоили дешевым виски, от которого у Бадди закружилась голова и его вырвало на ботинки Джебу. Но Джеб не обиделся, а только рассмеялся, хлопнул нашу певчую птичку по спине и объявил, что теперь у нас есть ответственный за подъем и речевки.
Вот и теперь Жаворонок вполголоса что-то напевал. Мы сбавили шаг, чтобы продлить прогулку, и Денни спросил меня:
- Почему ты не хочешь ответить ему? Ты думаешь, что станешь менее мужественным? По - моему, это наоборот круто. Ты будто супергерой для этого пацана.
Я не отвечал и сам не знал, почему. Наверное, тайно надеялся, что мне тоже напишут старики из Огайо, и у меня будет иллюзия родственников, которым на меня не плевать. А если бы мне ответила грудастая красотка, я мог бы представить, что у меня где-то там, в другом, "гражданском" мире есть девушка. А вместо этого у меня есть сопливый пацан. Что мне с него? Я никогда не хотел брата или сестру.
- Мне не нужна переписка с ребенком,- угрюмо отвечаю я.- Мне тут и так не сладко. С какой стати мне ему отвечать и потом выслушивать тонну подросткового дерьма? А у меня тут, на минуту, задача выжить и не спятить. Понимаешь?
Денни молчит, но вскоре отзывается:
- А я бы ответил ему. Будто болтаю со своим сыном. Мы же вроде как пример для подражания и все в таком духе.
Я не хочу и не люблю детей, поэтому предлагаю:
- Ну так и напиши ему сам, будто бы от моего имени, раз тебе так не хватает общения с детьми.
- Хорошо,- спокойно соглашается Денни. - Дашь адрес?
Я пожимаю плечами и отдаю ему мятый конверт. Я не помню, как и, главное, зачем клал его в карман.
"Эй, дружище,
Спасибо за твое письмо. Оно здорово подняло мне дух.
Знаешь, мы тут торчим в этой чертовой Пустыне, и у нас перед глазами только песок и ничего больше. Иногда мы видим верблюдов, но очень вдалеке. Их всегда ведут бедуины. Видел верблюдов, Адриан? Прикольные твари. Но лошади мне нравятся больше.
Адриан, тебе точно нужно начать тренировки. Я уверен, хорошие занятия сделают из тебя пригодный материал для Пехоты. Это мы так говорим - "пригодный материал". Тебе нужно ходить в качалку и начать бегать, тогда к восемнадцати ты точно будешь в форме и тебя будут любить девчонки.
Ладно, мне пора. Пиши, я буду рад получить от тебя письмо.
Твой друг,
Марк".
- Мам!
Адриан влетел в гостиную, размахивая дешевым конвертом.
- Мам!
Красивая женщина по имени Сабина подняла на него глаза и улыбнулась:
- Что такое, милый?
- Мам! Он ответил мне! Он ответил мне!
Брови Сабины поползли вверх:
- Неужели? Твой морпех нашел время и ответил тебе?
- Да! Вот..послушай...привет, дружище...верблюды...
Адриан на одном дыхании прочел письмо и выжидающе уставился на мать.
- Славный парень этот Марк, если нашел время ответить тебе,- улыбнулась мальчику мать. - Ты ведь напишешь ему ответ?
- Конечно! Я уже начал!
Адриан с топотом убежал на второй этаж в свою комнату.
Сабина снова улыбнулась. Ее Адриан в целом был тихим и не особо эмоциональным, а тут его будто прорвало. "Надеюсь, к 18 годам он точно забудет всю эту дурь", подумала она и вернулась к работе. Ей не хотелось терять еще и сына. Ее муж умер 7 лет назад, когда Адриану было всего 8 лет, и с тех пор она жила только ради него. Она взяла работу на дом, благо, она была журналистом и могла писать статьи из дома. Она не ограничивала его в личной свободе, хотя иногда ей до дрожи в коленях было страшно, что с ним что-то случится. Она была идеальной матерью и отличным другом, но она не была мужчиной, который водил бы Адриана на футбол, учил стрелять из винтовки и брал с собой на рыбалку. Этот друг по переписке здорово поднимет ему дух. Марк определенно должен быть неплохим парнем.
ЧАСТЬ 2
У себя в комнате Адриан склонился над столом и старательно писал ответ. Ему больше некому было похвастаться полученным письмом - у него просто не было близких друзей, с кем он мог бы обсудить это. Он не был ни панком, ни музыкантом, ни футболистом, он просто был никем. Хорошо учился, любил читать, любил смотреть фильмы и фотографировать. Ему не было нужно признание в школе, но этот морпех...Когда Адриан впервые наткнулся на листовку Any Marine, что-то заставило его взять ручку и бумагу и написать письмо пехотинцу, которого он выбрал наугад. Может, это была неосознанная тяга к мужчине, более сильному и более зрелому, чем он сам, а может, ему просто был нужен кто-то, кто (хотя бы в письмах) заменит ему отца или возьмет на себя роль старшего брата.
Когда Адриан пробежал по листовке глазами, он долго сомневался, стоит ли вообще ему в этом участвовать. Он увидел строчку: "Поддержи наших героев!" и не мог сообразить, как он способен это сделать - поддержать кого-то, кто рискует жизнью. С другой стороны, решил Адриан, он ничего не теряет. Никто не узнает о том, что он написал письмо солдату, а надеяться на ответ он не будет, чтобы потом не разочаровываться.
Адриан решил, о чем будет писать, и его ручка запорхала над бумагой.
***
Я вспоминаю, как на прошлой неделе мы словили змею. Это была, судя по всему, эфа, и нам чертовски повезло, что у Винни при себе оказались нож и отменная реакция.
Мы сидели полукругом на песке и, как обычно, передавали друг другу фляжку с алкоголем собственного производства. Разговор крутился вокруг вечных тем: женщины, убийства, немного правительства, секс, оружие. Мы уже немного захмелели, и я решил лечь на спину. Я смотрел в небо, слушал, о чем болтают мои товарищи, и чувствовал, что Пустыня не принимает нас. Мы для нее были чужеродными частицами - она была бы рада избавиться от нас, но вот незадача - мы должны были защищать ее, и она понимала это. Но мне все равно было неуютно. На меня будто глядели тысячи глаз со всех сторон: она, Пустыня, осуждала каждое мое движение и каждую мою мысль.
"Вам здесь не место".
"Я не нравлюсь вам, а вы не нравитесь мне".
"Ну и иди к черту", лениво подумал я и перевернулся на бок. Джархеды сидели на песке, скрестив ноги, перед их грубыми ботинками лежали фляги с водой, обертки от шоколада, пустые стаканы с остатками выпивки.
А потом среди всего этого потребительского мусора я вдруг увидел движение.