«Ивовые дамы» — последний оплот женственности, — к сожалению, постепенно уходят в прошлое и занимают место среди таких мифов культуры, как римские гетеры и венецианские куртизанки…
Так думала Лаванда, и легкая печаль не оставила ее даже тогда, когда, преображенная усилиями трех женщин, она увидела в зеркале свое отражение.
Рассматривая прекрасную японку, в которую она превратилась стараниями гейш, Лаванда не смогла скрыть удивления от произошедших с ее внешностью перемен.
Гладко зачесанные вверх волосы открыли изящную длинную шею, а белый воротник кимоно — часть спины, самую эротичную для японцев часть женского тела. Пояс оби, согласно обычаю гейш, несколько фривольно обхватывал не талию, а бедра, не скрывая, а, наоборот, подчеркивая их округлость.
Лицо, покрытое слоем рисовой пудры, приобрело то непроницаемое спокойствие и безмятежность, которым отличаются лица всех «ивовых дам». Оно превратилось в «пустой экран для проекции мужских фантазий». Эту фразу Лаванда где-то вычитала, и теперь та всплыла в памяти, точная и емкая.
Кроваво-алые губы притягивали взор, как яркий платок в руках уличного факира, завлекающего неизвестностью того, что под ним сокрыто.
И лишь глаза — яркие, зеленые, смешливые — свидетельствовали, что прежняя Лаванда никуда не исчезла. Она временно спряталась за образом утонченной красавицы, чтобы, когда придет время, сбросить его.
Еще раз взглянув на свое отражение, Лаванда подмигнула ему и, обернувшись к замершим в ожидании оценки своих стараний гейшам, произнесла:
— Если Ридли пропустит подобную красотку, то одно из двух: либо он не мужчина, либо слепец.
Женщины дружно рассмеялись. Затем Маюми поинтересовалась:
— А как мы представим гостям нашу «новую подругу»? Не может же гейша носить имя Лаванда-сан, это слишком по-европейски.
— Да, — поддержала ее Итисудзу. — Имя для гейши значит очень много, и мы чуть было не упустили такую важную деталь.
— У госпожи Лир такие прекрасные глаза. Может, ей назваться Зеленоглазкой? — предложила Юрико.
— Это слишком просто и лишено какой-либо интриги, — заметила Маюми и, отрицательно покачав головой, продолжила: — Имя должно быть красивым, словно цветок лотоса, и в то же время нереальным, потому как госпожа Лир вроде бы и гейша, и не гейша…
— Точно, — в порыве вдохновения перебила подругу Итисудзу. — Это как если бы лотос вдруг вырос на песке. Одновременно невероятно и красиво! А как вы думаете сами, госпожа Лир?
— Песчаный Лотос… — произнесла нараспев Лаванда. — Почему бы и нет. Мне нравится…
2
— Вы так и не сказали, сэр Роберт, куда мы направляемся и почему ваша очаровательная племянница отказалась от этой поездки.
Расположившись в роскошном салоне «роллс-ройса», Николас вопросительно посмотрел на сидящего рядом спутника.
Роберт Сэвилл улыбнулся и ответил:
— Лаванда еще не успела акклиматизироваться в Японии и поэтому чувствует себя неважно. Кроме того, туда, куда мы держим путь, лучше являться без сопровождения женщин. Гейши не слишком жалуют подобных визитерок, хотя никогда не выкажут своего недовольства.
— Так мы едем к гейшам?! — воскликнул Николас.
— Естественно, мой друг, я ведь обещал вам это, — произнес сэр Роберт и добавил: — Только не надейтесь, что мы так сразу попадем в один из знаменитых «цветочных» домиков. Гейши очень ревностно относятся к своим владениям. Если вам повезет и вы приглянетесь одной из них, то получите приглашение посетить ее в более интимной обстановке. А пока шофер отвезет нас в ретэй господина Косукэ. Это частный ресторан. Один мой друг устраивает там сегодня вечер с гейшами.
— Может, пока мы еще не прибыли на место, расскажете, как я должен вести себя, чтобы не вызвать осуждения со стороны хозяев? — попросил Николас.
— Будьте естественны. Уникальность гейш заключается в том, что в их обществе ощущаешь необычайный душевный комфорт. Это их обязанность — заботиться о вашем удобстве. Мужчина-гость для гейш бог и повелитель.
Выслушав спутника, Николас внезапно улыбнулся.
— А знаете, сэр Роберт, мне уже эти ваши гейши начинают нравиться.
— Подождите, ведь вы еще не видели ни одной, — возразил его собеседник.
— Уже то, что они так разительно отличаются от англичанок своим отношением к мужчинам, делает их существами исключительной привлекательности, — последовал не лишенный злой иронии ответ.