По слухам, столь успешные действия новообретенного моджахеды оценили по достоинству. Вадут одарил его настоящим гаремом из четырех молоденьких, и, якобы, симпатичных жен. К тому времени Кеша неплохо владел дари и немного арабским – газават газаватом, а Коран изучать все равно нужно, как-никак правоверный теперь, положение обязывает. Он оказался большим докой в ведении партизанской войны и чуть ли не единственным советником по тактике ведения боевых действий неверных.
Более всего измена бывшего рядового срочной службы ударила, без всяких сомнений, по начальнику особого отдела части. Еще бы! Единичные случаи и на тебе – в родном полку! Располагая огромной агентурой среди местного населения, благо средств на покупку стукачей в этой удивительно нищей стране у него было вдоволь, майор знал о каждом Кешином вздохе, да вот беда: достать Никеева у него ну никак не получалось. Одно время на Кешу даже устроили настоящую охоту, пообещав местным духам и бродячим головорезам за жизнь перебежчика умопомрочительную сумму в один миллион афгани – около пяти тысяч чеков, или пятнадцать тысяч рублями по курсу черного рынка, а также доплату натурой: несколько голов крупного рогатого и мелкого мохнатого скота и самое главное – автомат Калашникова, модель на выбор, и ведро патронов впридачу. По туземным меркам – очень ценное и незаменимое в хозяйстве приобретение.
Но обещанную за голову Никеева награду так никто и не получил.
Глава 30
В рейд выехали неожиданно, почти без подготовки. Да и сам выход был отмечен какой-то нездоровой, суетливой спешкой – явно кому-то приспичило. Собрались буквально за сутки.
Саша, подгоняемый криком взбешенного старлея, почти до самого утра не вылезал из-под командирской штабной машины: ранее обслуживающий полкача механик-водитель подхватил гепатит и уехал в кундузский медсанбат. Теперь Саше предстояло впервые вести машину на боевую операцию. И чью машину! Пока он копался в двигателе, прапорщик-связист вместе с двумя техниками в сотый раз перепроверяли штабную радиостанцию. Тут же в бронь грузили сухпай.
Под утро к измученной компании присоединился БТР комендантского взвода: полкач никогда не забывал об элементарных удобствах, и поэтому на операциях позади него, увешанного магазинами и гранатными подсумками, всегда понуро брели комендачи – тащили на себе палатку, кирки, лопаты, ломы и даже ватные одеяла, не говоря уж о такой мелочи, как нормальная еда и посуда для ее приготовления.
Перед выходом «труженикам штаба» пришлось и того хуже: помимо подготовки к рейду они в страшной спешке успели выполнить и свою основную работу – отпечатать и раздать по подразделениям оперативные карты района с прочерченными графиками продвижений, отпечатать и заверить уйму приказов и письменных распоряжений. Деваться им было некуда. Любая бумажка в полку, как и положено, фиксировалась, подписывалась Самим и подшивалась в отдельную прошнурованную и пронумерованную папочку или тетрадку. Работа…
Невдалеке грузили свои машины солдаты разведроты и второго МСБ. Там, в отличие от связи, царила спокойная рутинная деловитость. Вокруг БМПэшек крутились лишь механики-водители да дневальные – закидывали в десанты ящики с котловым пайком. Уже днем экипированная и собранная пехота, не раздеваясь, спала по палаткам и должна была выйти к своим бортам за пятнадцать-двадцать минут до команды «трогай».
Своему третьему выходу в горы Саша совершенно не радовался, хотя раньше об участии в боевых операциях только и мечтал. Ему было стыдно, что он почти всю службу просидел в полку, в то время как его друзья из третьего мотострелкового взвода уже даже на спор не могли перечесть всех своих выходов.
Саша знал, что на операцию берут всю четверку: Гору, Шурика, Братуся и Мыколу. В отличие от него, они в поход не рвались – до дембеля оставался всего месяц, и никто не хотел вернуться домой в «цинке» или на костылях. Пономарев, может быть, и оставил бы их в роте, учитывая заслуги неразлучной четверки в прежних походах, но Смирнов опять приказал: «Идут все!»
Тронулись относительно поздно – в семь утра. Впереди шла разведка, замыкала колонну четвертая мотострелковая. Саша, задыхаясь от пыли, вел свою машину где-то посередине колонны. Погода выдалась пасмурная. Правда она не мешала вертолетчикам гонять на бреющем вдоль бронегруппы свои «крокодилы» и «восьмерки». Через несколько часов пути пара «двадцатьчетверок», маясь от скуки, расстреляла из скорострельных авиационных пушек пасшееся вдоль дороги маленькое смешанное стадо. Запросив, по какому поводу стрельба, подполковник Смирнов в своей обычной манере быстренько поубавил боевой пыл скучающих асов.