Его ум упрямо держался за мысль о собственном могуществе, дающем возможность чувствовать себя богом при жизни. Он сосредоточено думал о том, кто был всего лишь человеком…
Всего лишь человеком! Как и он!
И он может быть…
11. УМ, КОТОРЫЙ ИЗМЕНИЛСЯ
Перемены в сознании Джозефа Шварца происходили незаметно. Неоднократно в тишине ночи он пытался проследить ход этих перемен и найти переломный момент.
Сначала был день страха, когда он оказался один в этом странном мире. Воспоминания об этом дне были так же туманны, как и память о самом Чикаго. Потом – путешествие в Чику, так непонятно закончившееся. Он часто об этом думал.
Какая-то машина, проглоченные таблетки. Дни выздоровления, затем бегство, блуждание по городу, необъяснимые события в магазине. И как ясно он все помнит сейчас, два месяца спустя, насколько точна его память!
Уже тогда все начало казаться странным. Он стал чувствовать обстановку. Доктор и его дочь были неспокойны, даже напуганы. Знал ли он это тогда? Или же это было лишь беглое впечатление, усиленное затем его догадками?
Но и затем, в магазине, за мгновение до того, как мужчина схватил его, всего за мгновение, он почувствовал его приближение. Предостережение пришло слишком поздно, чтобы спасти его, но это был определенный признак перемен.
И кроме того – головокружение. Нет, не совсем головокружение. Скорее пульсация, как будто в его голове начинала работать скрытая динамомашина. Ничего подобного в Чикаго не было, если, конечно, предположить, что его воспоминания о Чикаго имели какой-то смысл. Не было этого и в первые дни его пребывания здесь.
Сделали ли с ним что-то в Чике? Машина? Таблетки, предназначенные для обезболивания? Операция? И его мысли вновь, уже в сотый раз, остановились на этом рубеже.
Он покинул Чику на следующий день после неудачного побега, и с этого момента время пошло быстрее.
Гро в своем кресле повторял слова, указывая на предметы или делая движения, так же как до него это делала Пола. И однажды Гро прекратил издавать бессмысленные звуки и заговорил по-английски. Или нет, это он – Джозеф Шварц, прекратил говорить по-английски и стал издавать звуки, которые больше не были бессмысленны.
Все было так просто. За четыре дня он научился читать, удивившись сам. Когда-то в Чикаго у него была, или ему казалось что была, отличная память. Но на подобное он способен не был. Неизвестно откуда взявшиеся способности Шварца совершенно не вызывали удивления у Гро.
Шварц махнул на все рукой.
Позднее, когда осень по-настоящему окрасила все в желтый цвет, его взяли на полевые работы. Он с легкостью управлялся со сложнейшими машинами после первого же объяснения.
Шварц ждал привычных холодов зимы, но их не было. Зиму он провел, разрыхляя и удобряя землю, всячески подготавливая ее к весеннему севу.
Разговаривая с Гро, он пытался объяснить, что такое снег, но тот лишь удивленно посмотрел на него и ответил:
– Замерзшая вода, падающая как дождь, а? Так это называется снег. Я знаю, что такое бывает на других планетах, но не на Земле.
Позднее Шварц следил за температурой и обнаружил, что она почти не меняется изо дня в день, и все же дни становились короче. Впервые к нему пришла мысль, что он не на Земле.
Он пробовал читать некоторые книги Гро, но вскоре отказался от этого занятия. Изложенные исторические факты, социологические аспекты жизни этих людей ставили его в затруднительное положение.
Загадки продолжались. Все дожди были однообразно теплы. Шварцу строго запрещалось приближаться к определенным местам, однако голубое сияние горизонта все сильнее манило к себе.
После ужина он незаметно покинул дом, но не успел пройти и мили, как послышался шум двигателя автомобиля и свирепый окрик Арбина. Шварцу пришлось остановиться и вернуться назад.
– Вы должны держаться подальше от всего, что светится ночью, – раздраженно проговорил фермер.
– Почему? – покорно спросил Шварц.
– Потому, что это запрещено, – последовал резкий ответ, потом длинная пауза, и Арбин добавил: – Вы действительно не знаете, что это такое, Шварц?
Шварц развел руками.
– Откуда вы явились? Вы чужак?
– Что такое чужак?
Арбин пожал плечами и ушел.
Однако эта ночь имела огромное значение для Шварца, потому что за время его короткого путешествия странные ощущения в сознании он сам для себя определил как Мысленный Контакт.
Он еще раз прокрутил в своем сознании то, что произошло. Он был один в багряной темноте. Его шаги по пружинящему покрытию дороги были почти беззвучны. Он не слышал и не видел никого вокруг. Он не чувствовал ничего.
Не совсем… Казалось, кто-то прикоснулся к нему, но не к его телу. Это было не совсем прикосновение, скорее присутствие, что-то напоминающее едва заметную щекотку.